Писцовые книги в 1691 г. так описывали обитель:
«Монастырь Пресвятые Богородицы Курские, что на речке на Елце на Каменной горе девичей. А в том монастыре две церкви. Церковь во имя Рождества Пресвятые Богородицы старого строения Троецкого монастыря чёрного старца Савватея. А в той церкви местные иконы и книги, и ризы, и колокола, и всякая церковная утварь мирское. Другая церковь построена вновь во имя великого Чудотворца Николая. А в церкви деисусы, образы и праздники, и Царские Двери, строения Любима Шакловитого. А достроена и монастырь огорожен взамет строением гостя Григорея Шустова и иных вкладчиков. А книги Святое Евангелие покрыто бархатом, оклад серебряной позлачен чеканкой. Строение посацких людей Моисея Расихина, Василея да Петра Чечюлиных… минея … вечеря духовноя мире коя ходатайством того монастыря игуменьи Улиты две книги… восемнатцать келий… казначей старица Васса. А монастырь в длину сорока трёх сажен, ширину шестнадцат сажен. За монастырём двор белого попа Викулы Андреева…». [5]
В 1688 г. насельницам Елецкого монастыря были пожалованы право собирать плату за проезд через реку Сосну возле самого города и перевоз через реку Дон севернее Задонска. Полученные средства позволили игумении Иулите приобрести для обители ризницу и богослужебные книги на весь годовой круг.
В 1697 г. после смерти игумении Иулиты настоятельницей монастыря стала
игумения Капитолина, которая около 1700 г. приобрела для монастыря 51 четв. земли. По данным за 1700 г., в обители проживало 27 монахинь.
После Капитолины монастырём управляли
игумения Вера, а затем
игумения Пелагея. [6] Обе настоятельницы много сил отдали упрочению монастырского землевладения.
В 1764 г. с учреждением духовных штатов «Елецкий Богородицкий» монастырь был упразднён указом Екатерины II, а монастырские крестьяне — 12 бобылей [7] — отобраны в коллегию экономии. Матушкам предписывалось покинуть обитель и переселиться в единственный оставшийся штатным монастырь епархии — Воронежский Покровский. По данным на 1764 г., в монастыре проживали
игумения Иулита и 23 монахини. [8] Одной из них была известная подвижница схимонахиня Елисавета (в девичестве Евдокия Холина), бывшая супруга ельчанина Михаила Голощапова — прославившегося впоследствии подвижника и друга Святителя Тихона схимонаха Митрофана. Она скончалась в 1765 г. и была погребена на монастырском кладбище.
Несмотря на указание покинуть монастырь, елецкие монахини остались на Каменной горе, где сохранялись два храма, и продолжали жить в своих кельях, получая помощь от жителей города и окрестных помещиков. Так, «экономический казначей премьер-майор Новосильцев дал приказ подмонастырской крестьянской слободки старосте Фёдору Рязанцеву с наикрепчайшим подтверждением, чтобы он, староста, и бобыли «обители Богородицкого девичья монастыря никаких обид не показывал и в рощу для плодов лесных фруктов им брать не запрещал и от посторонних людей оное оберегать, чтоб той рощи вреда никакого не чинить, а той же обители игуменье с сестрами для топления печей, ежели найдётся сушняк, им брать дозволяется». [9]
Упразднением монастыря беды для оставшихся в нём насельниц не закончились. 12 апреля 1769 г. во время большого пожара в Ельце сгорели и все постройки Знаменского монастыря. В это время в обители продолжали оставаться три монахини, схимонахиня и игумения Пелагия. Матушкам удалось спасти некоторую церковную утварь и быть свидетельницами, как «в обгорелом их храме святом остались целы и невредимы среди пламени три святыя иконы: Спаса Вседержителя, Троеручицы Божией Матери и Знамения Пресвятыя Богородицы, которая и прежде называлась чудотворною». [10]
Насельницы сгоревшего монастыря азом епископа Воронежского Тихона (Якубовского) были переведены в Воронежский Покровский монастырь, а на пепелище остались две старицы — 60-летняя Ксения и 80-летняя Агафья, наотрез отказавшиеся покинуть Каменную гору. Смиренные старицы, оставшиеся а территории монастыря, пользовались уважением за свою подвижническую жизнь не только среди именитых елецких граждан, но и святителя Тихона, жившего на покое в Задонском Богородицком монастыре. Зная о тяжкой беде и скорби, постигшей Елец в 1769 г., великий угодник Божий Тихон прислал схимонаха Митрофана ободрить скорбящих граждан, подать нуждающимся тайную милостыню и утешить монахинь в том, что святое место в скором времени обновится благодатью Божией.
Старицы жили в уцелевшем от пожара каменном погребе, покрытом дубовыми ветвями, смазанными глиной. Они «денно и нощно возносили свои пламенные молитвы Небу, моля Господа и Пречистую Богородицу о восстановлении истреблённой огнём их Святой обители». Однажды ночью старица Ксения молилась на месте сгоревшего храма и ощутила необыкновенную благодать в сердце своём и позвала к себе старицу Агафью. «Им обеим представилось чудное явление; озарённый божественною славою, какой-то всадник простёр руку на то место, где была сгоревшая обитель, осенил её благословением и сказал: «Буде имя Господне благословенно на месте сем отныне и до века», — прибавил к тому, что он мученик Христов Иоанн Воин, и стал невидим. Старицы поклонились Господу Богу и прославили святое и великолепное имя его, веруя, что ему угодное будет, по человеколюбию и всемогуществу Его исполнено». [11]
Старица Агафия вскоре скончалась, а вместо неё к матушке Ксении в 1772 г. по благословению святителя Тихона присоединились елецкая уроженка девица Матрона Солнцева, проживавшая до этого в Покровском женском монастыре в Воронеже, и послушница Екатерина Филипповна Уварова. Елецкий купец Конон Никитич Кожухов по просьбе епископа Тихона выстроил для них на Каменной горе келию. [12]
В 1770 г. силами прихожан на месте сгоревшей обители был выстроен новый небольшой деревянный
храм во имя иконы Знамения Пресвятой Богородицы. [13] При церкви тогда же был открыт приход в 29 дворов с 90 душами мужского пола жителей Ламской и Чёрной слобод города Ельца с назначением при ней штата священно- и церковнослужителей. Знаменская и Сергиевская церкви, по данным 1789 г., имели одно отведённое на выгоне, кладбище. [14]
Постепенно росло число сестёр, поселившихся на месте прежнего монастыря. Видя это, Святитель Тихон наименовал
Матрону Солнцеву «…начальницей Знаменской общины, преподал им правила благоустроения церковного по чину монашескому». Преосвященный покровитель елецких матушек, бывая в Ельце, непременно навещал смиренных отшельниц, заботился не только об их нравственном преуспеянии, но и материальном достатке; «располагал к ним боголюбивых жителей Ельца, которые содействовали благоустройству и воссозданию обители. В часы искушений святитель Тихон являлся к монахиням с помощью и благодатной силой своей молитвы ограждал от падения». [15].
По благословению и завету святителя Матрона Солнцева ввела в общине правила, неусыпно и строго соблюдаемые в обители на протяжении последующих 150 лет: 1) неусыпное чтение Псалтири на весь год, кроме Светлой седмицы, об упокоении душ всех православных христиан, и наипаче поживших и послуживших во святой обители сей, и о благотворителях её; 2) не посылать никуда для сбора средств ни по каким нуждам, а уповать лишь на милость Божию и от него лишь ждать помощи, а от граждан всё принимать с благодарностью, несмотря ни на что. [16]
Между тем, ельчане в 1774 г. решили ходатайствовать перед высочайшей властью о восстановлении в Ельце женского монастыря:
«…желаем построить по-прежнему в г. Ельце в удобном для того месте, где принадлежит девичий монастырь … своим иждивением … Пожелание всего г. Ельца гражданства и помещиков…» Подписали прошение елецкие помещики Екатерина Феоктистовна Данилова, Михаил Сергеевич Александров, отставной капитан Кондрат Иванович Лопухин, поручик Никандр Алексеев Бехтеев, заводчик Пётр Игнатьич Зыков, бургомистр Фёдор Ростовцев, купцы Андрей Володин, Иван Игнатов, Матвей Лавров, Василий Росихин, Матвей Сергеев, Никита Голощапов, Никита Родионов, Афанасий Ростовцев, Василий Володин, Максим Раков, Корней Чеботарёв, Никифор Хренников, Пётр Ростовцев, Емельян Дмитриев, Семён Маркин, Конон Филатов, Пётр Калачников, Григорий Хренников, Иван Ерёмин, Ермолай Страхов, Козьма Шапошников, Василий Ростовцев, Родион Деев, Григорий Желудков. Отношением от 25 июля 1774 г. в просьбе ельчанам было отказано с тем пояснением, что монастырей в России хватает и государыня Екатерина Алексеевна не разрешает основание нового монастыря. [17]
Посетив любимый им Елец в последний раз в 1779 г., святитель Тихон побывал и на Каменной горе, увидел население её, «цветущее начатками иноческих подвигов, благословил всех и каждую и указал место строительства соборного храма. Пред городскими властями ходатайствовал, чтобы никто не обижал насельниц». [10]
После этого число сестёр, искавших спасения души на месте упразднённой и сгоревшей обители, ещё более увеличилось. Среди них была и будущая великая
подвижница Мелания, пришедшая на Каменную гору осенью 1778 г.
К 1795 г. в общине в 21 келье проживала 41 насельница. [19] Кельи были построены в две линии, меж которыми находилась церковь. Все постройки были окружены деревянною оградою на столбах, обшитых еловым тёсом, с одними входными воротами. Многие из насельниц занимались шитьём, вышиванием золотом и серебром, низанием жемчугом, изготовлением восковых свечей, вязанием, плетением. Настоятельницею «считалась елецкая купеческая дочь Матрёна». [20] Но поскольку община на Каменной горе существовала неофициально, 10 октября 1795 г. губернские власти, несмотря на заступничество ельчан, приказали её ликвидировать, а все строения сломать или дозволить их продать. Указание, однако, осталось невыполненным. [21]
Сестры же, укреплённые благословением Святителя, подумывали о построении каменного храма, что вначале оставалось делом невыполнимым ввиду отсутствия достаточных средств. Лишь в самом конце XVIII столетия на строительство нового каменного храма помещицей Елецкого уезда Анной Ивановной Хлусовой было пожертвовано 18 тыс. руб. ассигнациями, что позволило начать подготовительные работы.
Так как монастырь продолжал оставаться на нелегальном положении, соборный храм его начал строиться как приходской. В то время была заложена храмовая часть в классическом стиле, с большою квадратною в плане световою главою со срезанными углами, с шестиколонными портиками по сторонам, больше похожая на светское сооружение.
Храм был построен «стараниями Олимпиады Ивановой, Ивана Васильевича Шапошникова и священника Ивана Яковлевича Соломина». [22] В сооружении храма принимали участие все сестры обители: они носили из-под горы камни на строительство фундамента, рыли землю, обжигали кирпич и месили раствор.
В 1805 г. был освящён первый престол новой соборной церкви. Полное освящение нового Знаменского храма состоялось
4 октября 1813 г. по благословению епископа Орловского и Севского Досифея (Ильина). [23] Придельный престол с правой стороны был освящён во имя
святителя Димитрия Ростовского, с левой — во имя
преподобного Варлама Хутынского (с 1861 г. и
святителя Тихона Задонского).
После окончания строительства нового собора ельчане вновь решили начать хлопоты о восстановлении на Каменной горе женской монашеской обители. По инициативе городского головы Ельца купца Ивана Васильевича Шапошникова, внесшего на содержание монастыря 12 тыс. руб. в Московскую сохранную казну и обещавшего довести сумму до 20 тыс., дворяне и граждане Ельца стали собирать для этого необходимые средства. У Знаменской церкви к этому времени в 40 кельях проживало около 60 монашествующих. [24] В 1815 г. Матрона Солнцева по настоянию Преосвященного Досифея была пострижена в рясофор с именем Маргарита.
В 1816 г. 64 жителя Ельца подали прошение о восстановлении монастыря в Орловскую духовную консисторию, а в 1818 г. их прошение рассмотрел Святейший Синод. К этому времени ельчанами было собрано 38 тыс. руб. ассигнациями, на проценты с которых (1900 руб. в год) и предполагалось содержать обитель. На содержание двух священников и двух причетников планировалось тратить 600 руб., а остальные — на содержание монастыря. Елецкие купцы согласны были внести ещё 1745 руб. [25]
Ельчан поддержал великий князь Николай Павлович. 30 мая 1818 г. он писал обер-прокурору Синода князю А.Н. Голицыну:
«Александр Николаевич! В бытность мою в г. Ельце для осмотра вверенного мне Северского конно-егерского полка поднёс мне градской глава онаго города Иван Шапошников письмо с просьбою о покровительстве в исходатайствовании им и прочими жителям города у вашего сиятельства о переименовании находящейся в вышеписанном городе приходской церкви Знамения в классный девичий монастырь. Объявив им, что другаго пособия я им делать не могу по тому делу, как препроводить их прошение к вашему сиятельству. Препровождаю оное к Вам, прося, буде есть возможность удовлетворить оную. Пользуясь сим случаем для изъявления вашему сиятельству особливого моего уважения, пребываю вам доброжелательным. Николай». [26]
К письму было приложено прошение ельчан:
«Его Сиятельству Господину действительному статскому советнику, Святейшего Правительствующего Синода обер-прокурору и кавалеру Александру Николаевичу Голицыну. Орловской губернии Елецкаго градскаго головы Ивана Васильева сына Шапошникова и сего города граждан нижеподписавшихся Всепокорнейшее прошение … в сем городе Ельце ещё до составления штатов был Знаменский женский монастырь, а как оной згорел, то посему уничтожен, и бывшия в нём монахини переведены уже в штатный воронежский монастырь, и церковь обращена в приходскую, около которой в продолжении времени из разных званий сего города и других мест стекались вдовы, девицы и сироты для безмолвной жизни, кои посредством помощи здешних граждан устроя келий продолжали жизнь уединённую и богоугодную. Ныне в окружности ограды состоит не менее 40 келий, а живущих в них в подвиге монастырском до семидесяти человек … и имеем мы желание на утверждение того монастыря в числе классных с наименованием Знаменского Богородицкого…»
Обер-прокурор князь Голицын передал все документы на рассмотрение в Синод и доложил об этом великому князю Николаю Павловичу 9 июня 1818 г. [27] Своим решением Синод постановил учредить в Ельце Знаменский женский монастырь и определил: «1. Штату монахинь в нём быть против третьеклассных женских монастырей, то есть: игуменье, казначее и 15 монахиням, но существовать оному на праве общежития. 2. Имеющимся … при церкви сего монастыря 2 священникам и 2 причетникам определить жалованье 900 руб., из коих по 300 получать священникам… Остальные процентные деньги 1000 руб. обратить на содержание монастыря». [28]
15 мая 1822 г. Синод обратился с ходатайством об утверждении монастыря в Комитет министров. Доклад Синода царю был утверждён 28 октября 1822 г., а 29 августа т. г. Комитет постановил поднести доклад «к Высочайшей конфирмации». [29] Указ о возрождении Знаменского женского монастыря был подписан императором Александром I в Вероне 28 октября 1822 г., а открытие его состоялось
15 апреля 1823 г. [30]
К этому времени на Каменной горе было построено 46 келий, в которых проживало 117 монашествующих. Под церковью и кельями земли состояло 1 дес. 219 кв. саж. [31] Настоятельницей монастыря 26 марта 1823 г. стала игумения Орловского Введенского девичьего монастыря
Глафира (Таранова). За 14-летнее управление монастырём игуменья Глафира много сделала для установления церковного чиноположения и упрочения самой иноческой жизни в обители. Но не менее потрудилась она над благоукрашением самого Знаменского монастыря. По указу Орловской духовной консистории от 4 апреля 1829 г. была начата постройкой большая трёхнефная каменная трапезная Знаменского храма, в нижнем этаже которой устроена двухпрестольная тёплая церковь. Вокруг монастыря вместо обветшавшей деревянной стены по проекту архитектора Шарлеманя было начато строительство новой кирпичной ограды высотой в 9 аршин с 4 башнями по углам и 3 воротами, на которую елецким купцом Ходовым было пожертвовано 10 тыс. штук кирпича. Тогда же возник вопрос о строительстве каменной колокольни со святыми воротами на западной стороне обители. [32] Однако оконченную постройкой колокольню по требованию епископа Орловского Гавриила (Розанова) пришлось разобрать как «несоответствующую месту». Прекратила в это время своё существование и старая деревянная церковь Знамения Пресвятой Богородицы.
Главной помощницей матушки Глафиры во всех её начинаниях была бывшая начальница Знаменской общины Матрона Солнцева (род. 25 марта 1748 г.), постриженная в рясофор в 1813 г. с именем Маргарита, а в 1823 г. постриженная в мантию с именем Олимпиада. Только ввиду преклонного возраста ей при открытии монастыря не был вручен игуменский жезл, и матушка Олимпиада доживала в Знаменской обители на покое последние годы своей жизни, помогая игуменье Глафире в обустройстве монастыря. Скончалась монахиня Олимпиада в 1831 г. и 3 сентября была погребена против главного алтаря Знаменского храма под окном алтаря близ будущего придела святителя Тихона, коему предана была при жизни. [33]
В 1837 г. вместо уволенной на покой ввиду слабого здоровья игумений Глафиры, скончавшейся в обители 26 декабря 1839 г. на 76 году от рождения, новой начальницей Знаменской общины стала монахиня Севского Троицкого монастыря
Павлина, происходившая из семьи причетника И.Д. Толстого Севского уезда Орловской губернии. Новая настоятельница получила от Орловского Преосвященного Никодима наказ окончить строительство монастырской стены и тёплой церкви трапезной, а также озаботиться введением более строгих правил монашеского общежития.
В первый же год при игумений Павлине была заново оштукатурена внутри нижняя тёплая церковь. В правом приделе её на средства купеческой жены Евдокии Васильевны Ходовой был поставлен новый резной с позолотой иконостас. А 23 апреля 1838 г. придел был торжественно освящён во имя святителя Христова Митрофана Воронежского настоятелем Елецкого Троицкого мужского монастыря архимандритом Флавианом. Левый престол нижнего храма был посвящен святителю Николаю Чудотворцу.
Затем была перекрыта железом крыша храма, установлен центральный золочёный крест, кресты на трёх фронтонах и началось «возобновление» летней трёхпрестольной церкви и её трапезной. В ней поштукатурены стены, заменены полы. В главном нефе установлен новый резной с позолотой иконостас, а в боковых иконостасы подновлены. После этого состоялось малое освящение престолов.
В 1839 г. епископ Никодим ходатайствовал перед Синодом о разрешении строительства в Знаменском монастыре
каменной надвратной колокольни со святыми вратами. Проект был отправлен в Петербург на рассмотрение комиссии Главного управления путей сообщения и публичных зданий, которая потребовала дополнительно представить чертежи монастыря и Знаменской церкви. Согласно заключению комиссии 5 декабря 1839 г. последовал указ Синода Преосвященному Никодиму о предоставлении дополнительных чертежей. Игуменья Павлина предоставила общий план монастыря и фасады соборной церкви с пояснением, что на постройку колокольни планируется израсходовать от 10 до 12 тыс. руб. [34]
Вместе с рапортом Орловской духовной консистории от 19 июня 1840 г. чертежи вновь поступили в Синод, где 19 августа проект был рассмотрен и препровождён в комиссию ГУПСиПЗ. К 9 сентября 1840 г. комиссия, переделав проект, передала его на утверждение обер-прокурору Синода [35], который, видимо, его одобрил и «Высочайшим образом» утвердил, так как уже в следующем 1841 г. на западной стороне обители была заложена новая каменная колокольня, завершенная постройкой в 1861 г. [36]
Трёхъярусную колокольню венчал шпиль, покрытый белой английской жестью, с золочёным крестом, в первом ярусе — святые ворота, через которые совершались крестные ходы. На звоннице было 10 колоколов, самый крупный из которых — весом в 179 пудов — был отлит в 1862 г. На нём была надпись: «Колокол этот отлит на чугунолитейном заводе братьев Криворотовых в г. Ельце, при Благочестивом Государе Императоре Александре II, 1862 г. ноября 20 дня, старанием игуменьи Павлины, по благословению Преосвященного Поликарпа, епископа Орловского и Севского». На нём изображения: Знамения Божией Матери, святителей Христовых — Николая Мирликийского, Митрофана Воронежского, Тихона Задонского и преподобного Варлаама Хутынского. Во втором колоколе весу 60 пудов. Перелит, как и первый, на средства «доброхотных даятелей» 31 августа 1838 г. [37]
В 1841 г. с южной стороны монастыря был устроен спуск в виде широкой лестницы с перилами к святому колодезю, а также построена просфорная. К 1844 г. было завершено строительство стены высотой 9 арш. с 4 башнями и 3 въездными воротами, выполненными в стиле позднего классицизма. Внутри монастыря была выложена дорожка из плит от Знаменской церкви до игуменского корпуса.
В середине XIX в. в Знаменском монастыре насчитывалось 200 монахинь, проживавших в 67 кельях. [38] В 1854 г. с высочайшего соизволения монастырём была приобретена от казны земля в количестве 100 десятин в Вотковской даче, а 12 февраля 1866 г. с разрешения министра государственных имуществ из казённых земель стараниями игумений Павлины было получено 50 дес. земли в Злобин-Воргольской даче Елецкого уезда близ сёл Крутого и Нижнего Воргла.
В 1867 г. потрудившаяся 30 лет на благо обители игумения Павлина уволилась на покой, а через три года — 13 июля 1870 г. — она скончалась на 73 году жизни и была погребена на левой стороне за алтарём преподобного Варлаама Хутынского, навсегда оставив о себе память как о мудрой и досточтимой начальнице. По словам современника, «…она примером своей благочестивой жизни сумела воспитать духовно-нравственно вверившихся её мудрому водительству к вечной жизни сестёр, а с тем вместе сумела возвысить дух и положение самой Каменно-горской обители, в среде которой благим светочем горела она…». На могиле её была положена чугунная доска с надписью: «Здесь покоится прах старицы, бывшей Игуменьи Павлины, родившейся 1798 г. 10 октября; сконч. 1870 г. 13 июля на 73 г. от рождения. Управляла обителью с 1837 по 1867 г.» [39]
Новой настоятельницей Знаменской обители в феврале 1867 г. стала бывшая игуменья Севского девичьего монастыря
Клеопатра, происходившая из дворянской семьи Головачевых Курской губернии и пребывавшая до этого в Брянском девичьем монастыре на покое. Благочинным над обителью был определён настоятель Елецкого монастыря архимандрит Флорентий.
При игумений Клеопатре на северо-восточной стороне монастыря елецким купцом В.М. Лавровым был построен двухэтажный деревянный на каменном фундаменте корпус, а в 1872 г. на могиле затворницы Мелании сооружён каменный фундамент, на котором поставлен решетчатый или сквозной чугунный памятник с дверью, в виде малой часовни, увенчанной наверху крестом. Внутри часовни находилось живописное распятие, пред которым во всякое время года совершались панихиды по особо почитаемой ельчанами подвижнице.
В 1879 г. елецкий купец Владимир Хренников пожертвовал монастырю участок огородной земли в количестве 1 дес. 800 кв. саженей, укреплённый за монастырём с высочайшего соизволения от 27 сентября 1879 г. На этой земле было устроено новое монастырское кладбище взамен старого, располагавшегося на юго-восточном мысу Каменной горы над Ельчиком. Одновременно к монастырю отошла земля, смежная с землёй Хренникова, от крестьянина Рязанцева. Игумения Клеопатра немедленно разобрала северную стену и северо-западную башню ограды и обнесла новую территорию каменной оградой, а в западной монастырской стене устроила новые ворота. Так площадь обители расширилась на север, и план её приобрёл В-образный вид. Общая длина стен составила 1200 м при 3 башнях и 5 воротах. Всего же на строительство стены ушло более 6 миллионов кирпичей и десятки тысяч белокаменных блоков. [40]
В 1879 г. игумения Клеопатра была пожалована золотым крестом из кабинета Его Императорского Величества, а 4 августа 1882 г. удостоена знака красного креста.
В 1885 г. с южной стороны Знаменского монастыря устроены
святые ворота, украшенные живописными изображениями святых. Заново были выложены ступени, перила из тёсаного камня с чугунными решетками и двумя фонарными столбами. Это, вкупе с живописной лестницей на Каменную гору, придало Знаменскому монастырю неповторимый вид, ставший гордостью ельчан и достопримечательностью, поражавшей воображение приезжих. [41]
В том же 1885 г. Знаменский монастырь посетил епископ Орловский Симеон (Линьков), заметивший, что летний Знаменский храм срочно требует подновления. После этого в 1886 г. собор был отремонтирован и расписан инокинями из живописной мастерской, открытой в обители в 1879 г. под руководством художника П.А. Соколова.
В 1889 г. Каменногорскую обитель удостоил архиерейского посещения Преосвященный Мисаил (Крылов). Он отслужил в монастырском соборе Божественную литургию, посетил могилу затворницы Мелании. Усмотрев ряд неисправностей в жизни монастыря, епископ назначил в помощь игумении Клеопатре, уже несколько лет как потерявшей зрение, совет из четырёх старших монахинь для управления обителью. Впрочем, и сама матушка Клеопатра, прекрасно осознававшая в последние годы свою немощность в управлении столь большим монастырем, сразу попросилась на покой и вскоре была уволена от должности настоятельницы. Прожив в обители ещё чуть более года, игумения Клеопатра скончалась 25 декабря 1890 г. на 72 году жизни и была погребена возле могилы игумении Павлины.
Новой настоятельницей Знаменской обители в ноябре 1889 г. стала письмоводительница Орловского Введенского монастыря монахиня
Валерия (Тарновская), возведённая 21 ноября т. г. епископом Мисаилом в сан игумений.
Первым делом матушка Валерия озаботилась исполнением воли епархиального начальства — 30 января 1890 г. при монастыре открылась
церковно-приходская школа на 100 девочек в двухэтажном доме на южном склоне горы, у южных ворот, на уровне предпоследней площадки многоярусной каменной лестницы. В ней воспитанницы бесплатно учились грамоте и рукоделию. Учителями Закона Божия были монастырские священнослужители — священник Николай Иоаннович Невский и диакон Василий Онисимович Попов, а преподавательницами грамоты и рукоделия — местные монахини.
Следующим крупным шагом игумений Валерии в деле благоустройства обители стал ремонт Знаменского храма. Прежде всего в холодной церкви было устроено водяное отопление, так как нижняя тёплая церковь в зимнее время уже не могла вмещать всех молившихся сестёр. Работы начались летом 1890 г., а в 13 сентября после ремонта и подновления иконостасов была освящена нижняя церковь; 21 сентября того же года после ремонта и устройства водяного отопления был освящён верхний храм. С северной стороны к Знаменскому храму пристроили крытую паперть.
27 ноября 1890 г. состоялось торжественное открытие
трапезного корпуса, построенного по желанию и благословению Преосвященного Орловского Мисаила для сестёр обители. На открытии её присутствовали и многие благотворители из числа елецкого купечества, помогавшие монастырю в осуществлении этой постройки.
1892 г. в приобретённом деревянном доме устроена больница для сестёр обители, заведовала которой казначея монастыря монахиня Мелитона. В 1893 г. была перекрыта крыша на церкви, побелена колокольня, отремонтирована гостиница. Сделано ещё многое для того, чтобы к началу XX в. Знаменская обитель стала известной своим благоукрашенным видом снаружи и строгим иноческим укладом внутренней жизни. Труды игуменьи Валерии на этом поприще были оценены по заслугам — в 1893 г. она всемилостивейше пожалована наперсным крестом.
Её преемницей на посту настоятельницы Знаменского девичьего монастыря на Каменной горе стала монахиня Брянского Петропавловского монастыря Рафаила. Происходила она из купеческой семьи Бредихиных. В 1862 г. была определена в монастырь и в том же году облечена в рясофор, а в 1889 г. пострижена в монашество. В Петропавловской обители монахиня Рафаила проходила клиросное послушание, была регентшей и уставницей. 20 июля 1900 г. определена настоятельницей Елецкого Знаменского монастыря, а 29 августа т. г. Преосвященным Орловским Никанором (Каменским) возведена в сан игумении. [42] В 1914 г. её сменила
монахиня Антония (Криворотова), возведённая вскоре в сан игумений и управлявшая Знаменской обителью вплоть до самого закрытия.
Трудами матушек Рафаилы и Антонии, а также многочисленных сестёр и послушниц, которых в начале XX в. насчитывалось соответственно 227 и 217 человек, Каменногорская обитель приобрела тот вид и то значение, которыми славилась далеко за пределами Ельца и Орловской губернии. Что же представлял собой Знаменский монастырь в начале XX в.? С южной стороны, от города, Знаменский монастырь со своими башнями, высокой оградой и широкой каменной местностью имел «как бы вид кремля или какого-то средневекового замка». Обнесённый высокой каменной оградой, внутри монастырь скрывал от мира несколько десятков келий, в которых проживали сестры. Все кельи, построенные монахинями на собственные средства, по свидетельству современника, «весьма изящного фасада, покрыты железом, обнесены палисадниками, в которых видятся разнородная растительность, цветы и деревья, придающие красоту и жизненность каменистой местности».
К лучшим зданиям монастыря относились Знаменский храм, колокольня и двухэтажный трапезный корпус. Всего на территории монастыря насчитывалось 150 построек! Келейные корпуса были выстроены по периметру монастырских стен. Собор находился в южной части монастыря, против ворот. В верхнем этаже храма престолы были освящены в честь иконы Знамение Пресвятой Богородицы, св. Димитрия Ростовского (правый), св. преподобного Варлаама Хутынского и св. Тихона Задонского (левый). В нижнем этаже два престола — св. Митрофана и св. Николая. [43]
Кроме своих многочисленных святынь, Знаменская обитель привлекала ельчан и паломников ежегодными крестными ходами с иконами и хоругвями к святому источнику из монастыря в день Преполовения по Пасхе, 1-го августа (старого стиля), в пятницу на Светлой седмице с иконой Божией Матери «Живоносный источник» и в 9-ю пятницу по Пасхе. Во вторник на Светлой седмице с Иверской иконой Божией матери, хоругвями и св. артосом ход совершался вокруг Знаменского храма.
В начале XX в. Знаменскому монастырю принадлежал так называемый
Крестовоздвиженский скит с хутором, двумя прудами, садом, огородом, 85 аршинным колодцем, 40 десятинами леса, домовой церковью Воздвижения Честного Креста, способной вместить более сотни человек, в селе Крутом Елецкого уезда. [49]
Но не только своим благочестием и подвижничеством славились насельницы Знаменской обители. Елецкие монахини на протяжении XIX — нач. XX в. слыли самыми искусными кружевницами. Их руками создавались настоящие произведения искусства и в живописной мастерской монастыря, открытой в 1879 г. для обучения искусству молодых послушниц. [52]
В годы Первой мировой войны Знаменский монастырь создал в своих стенах приют для 20 девочек — детей беженцев и заботился о них. [53]
Знаменский монастырь был местной достопримечательностью, которую считали своим долгом посетить многие проезжавшие через Елец знаменитости — Л.Н. Толстой, В.И. Аскоченский, В.И. Немирович-Данченко и др. Последний писал:
«Есть женский монастырь в Ельце, монастырь в высшей степени интересный и заслуживающий посещения. Там почивает подвижница Мелания, там существует рисовальная школа, разумеется, маленькая, есть красивый собор, и, главное, оттуда виды такие, что художник, разумеется, позавидовал бы инокиням». А вот как описывал он сам монастырь: «Каждый дом строился не по общему плану, не на один раз для всех утверждённому рисунку, а как хотелось его хозяйке. То узенький, в два этажа, по два, по три окна в каждом, то низенький и длинный, то с высокими, острыми, то пологими крышами. И всякая клетушка чувствует свою соседку локтем. Постаревшие осесть, покривиться не могут — рядом стоящие крепко держат их под руки. Каждый домик в свою краску расписан: голубые, зелёные, красные, серые, бревенчатые, тёсом обшитые, — но все с крылечками в наружу, то под пёстрым навесом, то совсем простенький. Между ними несколько побольше и пощеголеватее, железом крытые с рядами окон, закрывших свои ставни, точно заснувших, низко опустив веки. Перед некоторыми — палисадники».
Великий русский писатель И.А Бунин писал в автобиографическом романе «Жизнь Арсеньева»:
«…Монастырь так и сиял против солнца мелованной белизной своих стен, а из калитки его ворот выходила молоденькая монашка в грубых чёрных башмаках, в грубых чёрных одеждах, но такой тонкой, чистой, древнерусской иконописной красоты, что я, пораженный, даже остановился…»
С не меньшим, а может, и большим уважением относились к девичьей обители ельчане. Верующие по воскресным и праздничным дням посещали и службу в монастырской церкви, и спешили поклониться могилке блаженной Мелании, и обращались к старицам за духовными советами, разрешениями своих жизненных недоумений. Любопытные воспоминания о посещении Знаменского монастыря перед самой революцией оставил ельчанин К.В. Скуфьин:
«…У моей мамы была родственница в женском монастыре. Один раз мы отправились к ней на целый день… День был праздничный, один из Спасов, и вся площадь перед монастырём и прилегающие улочки были сверх предела заполнены ярмаркой … мы направились к монастырю, окруженному каменной стеной и тыловой безоконной стороной различных строений в белой штукатурке. Над воротами в стене была большая икона. С обеих сторон ворот сидели нищие…
За воротами, в которые мы вошли перекрестившись, было нечто вроде короткого туннеля под строением. Далее был обширный двор, вымощенный булыжником, сквозь который пробивалась травка. Двор был заполнен группой людей, пришедших с ярмарки ещё и помолиться. Прямо перед нами была белая церковь с колокольней, а по краям шли кельи для монашек. В церкви, видимо, шла непрерывная на время ярмарки служба, время от времени позванивали колокола. Мы зашли в церковь, постояли минут десять, поставили одну свечку, а потом пошли к нашей родственнице, которая жила на втором этаже. Помню небольшую спаленку с одним окном и небольшую кухоньку, в которой можно было разогреть обед, приготовленный в общей кухне внизу. Мы расположились в довольно просторной двухоконной столовой с видом на ярмарку через стену. В ней был небольшой стол, иконы в углу, литография святых мест, стулья, покрытые холстинными чехлами, пяльцы для вышивания в углу у входа, на полу плетёные из лоскутных лент постилки. Всё было очень скромно, чисто, аккуратно…»
Но все красоты духовного подвига сестёр и внешнего вида самой обители не помешали советской власти уничтожить монашеский городок на Каменной горе. После революции 1917 г. служба в Знаменском соборе монастыря ещё продолжалась, и монахини продолжали какое-то время жить по монастырскому уставу.
С 1917 г. в Знаменском соборе служили протоиерей Владимир Павлович Кавказский и иерей Исидор Васильевич Павлов. Во главе с игуменией Антонией в кельях монастыря продолжали жить насельницы, не желавшие покидать святую обитель. Но с каждым годом становилось всё трудней. Гонения на монастырь начались сразу после революции. Власть стремилась разрушить монашескую жизнь, максимально усложнить существование монашествующим и, в конечном итоге, закрыть монастырь.
В июне 1918 г., выполняя постановление Елецкого совдепа, матушки были вынуждены сдать в экономический отдел Комиссариата земледелия 4 лошади, 4 телеги, пролётку, шарабан, тележку и сбрую. [54] В августе того года в монастыре хозяйничал продотряд — были отобраны небольшие запасы продовольствия, а вскоре после этого монастырь лишился своей земли, то есть средств к существованию.
21 июня 1919 г. на заседании пролетарской коммуны, расположенной в Троицком монастыре, было предложено создать второе её отделение и занять для этого Знаменский монастырь. [55] Но по каким-то причинам задуманное так и не было, к счастью, совершено. В марте 1920 г. был поднят вопрос о закрытии монастыря, но инициатива эта тогда никем не была поддержана. [56]
В 1922 г. из Знаменского собора была изъята серебряная церковная утварь весом 38 фунт. 45 золотн. [57] А в 1923 г. для созданного в 1922 г. Елецкого пролетарского музея забрали из ризницы Евангелие времён патриарха Иоакима и минеи нач. XVII в. [58]
Видя в монахинях Знаменской обители и продолжавшейся жизни монастыря непосредственную угрозу для нового строя, советская власть пыталась настроить жителей Ельца против монашествующих, но безуспешно. Чтобы сохранить за собой жильё, монастырский уклад и получить пропитание, монахиня Маврикия (Лютикова) по благословению матушки Антонии и о. Владимира Кавказского создала трудовую артель, зарегистрированную в отделе кустарной и мелкой промысловой кооперации при орловском Губсовнархозе и Губземотделе за № 1087 от 4 августа 1922 г. Но из 300 бывших насельниц монастыря трудиться в артели согласились лишь около 160, остальные посчитали невозможным для себя такой вариант взаимоотношений с безбожной властью. [59] На какое-то время матушек оставили в покое и даже использовали их труд для пошива белья для армии и плетения верёвочной обуви, снабжая за это продуктами. В 1926 г. часть монахинь создала вторую артель, которая входила в состав Елецкого союза кружевниц, специализируясь на плетении кружев, прядении пуха и т. п.
В целом жизнь в монастыре мало изменилась. До последних дней руководили обителью игумения Антония, благочинная София (Ершова), казначея Гавриила, уставщица Юлия. Без благословения матушки Антонии по-прежнему ничего не делалось, а во время службы её продолжали поминать как игумению. Монастырь продолжал оставаться островком церковного благолепия и центром религиозной жизни. До 1923 г. в монастыре открыто проходили пострижения. Впоследствии постригали тайно и не в храме, а в кельях. Последний из известных постригов совершил в 1928 г. иеромонах Ювеналий (Булгаков) — 16 июля 1928 г. умиравшая монахиня Елизавета (Похачева) приняла схиму. [60]
Однако ещё в 1924 г. игумения Антония и протоиерей Владимир Кавказский были арестованы и некоторое время содержались в орловской тюрьме. Суд отпустил их, и они вернулись в Елец, однако матушка Антония была «нервноразбитой и совершенно неспособной к управлению».
Во второй половине 1920-х гг. ещё более углубился раскол среди насельниц монастыря, вызванный распространением в Центральном Черноземье «иосифлянства» — движением внутри Русской Православной Церкви, сторонники которого во главе с митрополитом Ленинградским Иосифом (Петровых) оказались в оппозиции к заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому), выпустившем в 1927 г. свою т. н. декларацию. В ней митрополит Сергий заявил о лояльном отношении церкви к советской власти, что встретило открытое сопротивление среди части епископата и духовенства. Часть матушек Знаменского монастыря открыто поддержали правую оппозицию митрополиту Сергию, которую в нашем регионе представлял епископ Воронежский Алексий (Буй). А после ссылки епископа Алексия в Елец в 1928-1929 гг. многие монахини перестали посещать богослужения в Знаменском соборе обители и стали ходить во Владимирскую церковь в Чёрной слободе, где служили сам Владыка Алексий и его сторонники — игумен Питирим (Шумских) и о. Сергий Бутузов. Известно и о поддержке, которую оказывали каменногорские матушки епископу Елецкому Николаю (Никольскому), отличавшемуся резким неприятием советской власти. После кончины в 1928 г. Владыки Николая именно сестры Знаменского монастыря переписывали и распространяли рукописное «Житие епископа Елецкого Николая», в котором жизнь и смерть Владыки представлены «как сплошные мучения от советской власти». [61]
Тем временем нарастала волна антимонастырской кампании, развёрнутой местными властями. В декабре 1928 г. были организованы письма рабочих типографии и механического завода за ликвидацию монастыря, а 6 января 1929 г. елецкая газета «Красное знамя» сообщила, что «собрание рабочих спиртоводочного завода единодушно высказалось за закрытие женского монастыря и организацию в нём рабочего поселка». Эта же газета поставила вопрос: «Кто следующий?» [62] На призыв откликнулись в основном домохозяйки, собравшиеся в библиотеке на лекцию «Женский монастырь и его вредная деятельность». На ней 120 человек единогласно постановили: «Просить горсовет разогнать осиное гнездо поповства, укрепившееся за стенами монастыря». [63]. После этого газета, прикрываясь политическими заголовками «Классовый враг в рясе наступает», «Монастырь мешает культурному строительству, являясь рассадником суеверия и религиозного дурмана», развернула грязную клеветническую кампанию против монастыря и его насельниц. Статьи в газетах, захлебываясь от дикой злобы по отношению к церкви, доходили до откровенной лжи и даже абсурда: «…монастырь не только является местом различной контрреволюции, но и местом, где находят приют различные проходимцы и мошенники. Монастырь, как это установлено, является ничем иным, как публичным домом, сеющим заразу среди окрестного населения». Требования закрыть монастырь «единогласно» поддержали рабочие типографии и механического завода, а также коммунальщики, пищевики, совторгслужащие и пр. [64]
14 марта 1929 г. пленум Елецкого горсовета единогласно принял решение о закрытии Знаменского монастыря и передачи его зданий под культурно-просветительские цели. Окрисполком вскоре утвердил это решение. [65]
В мае того же года монахинь начали выгонять из келий, хотя строили они их на собственные деньги. Но закон гласил:
«Все бывшие церковно-приходские дома, независимо от того, на чьи средства (государственные, частных лиц, церковные и т. п.) они выстроены, согласно декрету СНК от 23.01.1918 г. и инструкции народного комиссариата юстиции от 24.08.1918 г., являются национализированными и составляют имущество государства». [66] 29 мая газета «Красное знамя» радостно доложила, что все обитатели монастырских келий в полном составе выселены из монастыря. Среди последних насельниц при этом упоминались «три сестры Тарасовы, Евдокия Гнездилова, мать Трофея…». Сразу же началось заселение опустевших 120 квартир семьями рабочих. [67]
Наступил черёд дележа монастырского имущества. 21 июня 1929 г. «комиссия по ликвидации церкви бывшего женского монастыря» приняла по акту церковное имущество. Предметы «исторической и художественной» ценности предполагалось передать в музей, «богослужебные вещи» по заявкам верующих могли быть переданы в другие храмы. Колокола, мебель, чугунные памятники и решётки должны были поступить в Окр-ФО для реализации «в установленном порядке». Комиссия решила также снести чугунную часовню на могиле затворницы Мелании «как не представляющую музейного значения и мешавшую движению в городке». [68]
Священник Исидор Васильевич Павлов, служивший в Знаменском соборе монастыря с 1917 г., сумел спасти два святых образа — Спасителя в терновом венце и икону Божией Матери, которые позднее семьёй Павловых были переданы в Казанскую церковь и Вознесенский собор. Сам о. Исидор был вынужден покинуть Каменную гору и впоследствии служил в различных храмах города. Будучи духовно близок к священномученику Сергию (Звереву), архиепископу Елецкому, о. Исидор несколько раз в 1920-1940-х гг. подвергался арестам и тюремным заключениям на различные сроки.
Ещё более трагичной была судьба последней настоятельницы Знаменской обители — игумении Антонии (Криворотовой). В 1929 г. она была арестована вместе с протоиереем Владимиром Кавказским и выслана на три года в Казахстан, но после окончания срока ссылки вернулась в родные края. По воспоминаниям старожилов, бывшая настоятельница в конце 1930-х гг. приняла мученическую смерть. Могила её ныне находится на старом городском Казанском кладбище, за ней ухаживают сестры восстанавливаемого монастыря, а священнослужители совершают панихиды по всем насельницам, убиенным и замученным в годы богоборческого режима. [69]
По-разному, но в основном так же тяжело сложились судьбы других насельниц Знаменской обители. Многие из них были арестованы по сфабрикованным делам и приговорены к расстрелу или длительным срокам заключения. Отбыв срок, часть монахинь вернулась в Елец, где некоторые из них продолжали служить церкви в роли алтарниц, певчих и уборщиц Вознесенского собора или Казанской церкви. Им старались помогать чем могли архимандрит Исаакий (Виноградов) и протоиерей Николай Овчинников.
Так же печально сложилась и судьба всего монастырского комплекса. Постройки монастыря после его закрытия использовались под жильё, постепенно приходя в упадок. Вся территория монастыря стала официально именоваться на карте города
Рабочим городком. Знаменский собор был разрушен. В 1937 г. начался процесс разрушения храма: «29 апреля власти приняли решение:
«Учитывая крайне медленное поступление фондируемых стройматериалов на строительство школы и детского сада … разрешить ГОРОНО произвести разборку железной кровли, междуэтажных перекрытий, балок и пола в закрытой и подлежащей слому монастырской церкви в рабочем городке … стоимость их зачислить в доход бюджета…». [70] По другим сведениям, храм разбирали во время Великой Отечественной войны. Скорее всего, в это время он был просто окончательно разрушен. Сломаны были также трапезный корпус, часть келий, часовня на святом источнике под Каменной горой. Выстояла лишь колокольня, некоторые кельи, в которых проживали ельчане, да мощные монастырские стены, продолжавшие стоять среди разрухи и запустения как символ духовной крепости…
Остатки монастырского комплекса решением Липецкого облисполкома № 874 от 2 ноября 1971 г. и постановлением Совета министров РСФСР от 1974 г. были поставлены под охрану как памятник истории и культуры. Но никаких мер к его спасению тогда принято не было. В последующие годы продолжали осыпаться стены и башни, ветшать колокольня, разрушаться жилые дома — бывшие кельи. Наконец, в конце 1980-х гг. были предприняты попытки ремонта южной монастырской стены и лестницы, ведущей к святым воротам. В субботниках на восстановлении стены принимал участие липецкий общественный клуб реставраторов «Русь».
В 1997 г. комплекс монастырских строений был передан Русской Православной Церкви в лице общины Вознесенского собора города Ельца. К этому времени сохранилось лишь несколько келий, монастырские стены, колокольня и спуск к святому колодцу, имеющие очень живописный вид. Силами верующих ельчан и общины Вознесенского собора за несколько лет был расчищен фундамент разрушенного Знаменского собора, у алтаря которого установлен крест с лампадой и уложены сохранившиеся могильные плиты с древнего монастырского кладбища. На этом святом месте и на благоустроенной могиле затворницы Мелании постоянно служились панихиды.
В 1998 г. власти города отдали верующим участок земли под Каменной горой у южной лестницы для восстановления
надкладезной часовни и устройства
купальни, проект которых выполнил А.В. Новосельцев. В 2001 г. Вознесенскому собору были переданы три домика из числа бывших монастырских келий, в которых была устроена временная домовая церковь. Но полномасштабные восстановительные работы и возрождение самого монастыря стали реальностью только после учреждения Липецкой и Елецкой епархии, когда необходимость возрождения святой обители стала осознаваться всеми — и священноначалием, и жителями Ельца, и городскими властями, ведь один из древнейших русских городов — Елец, славившийся до революции на всю Россию своими общежительными монастырями, десятками храмов и многочисленными светильниками веры и благочестия, до сих пор оставался без иноческой обители. И торжество православия и церкви Христовой требовали возрождения Елецкого Знаменского женского монастыря.
В пасхальные дни 2004 г. по благословению Преосвященнейшего Никона, епископа Липецкого и Елецкого, на территории монастыря начались постоянные богослужения.
В июне того же года при участии главы администрации города Ельца В.А. Соковых и благочинного второго Елецкого округа протоиерея Георгия Гостилина под стенами монастыря над святым колодцем была заложена
часовня во имя иконы Божией Матери «Живоносный источник».
Тем временем готовилось официальное открытие иноческой обители и шли приготовительные мероприятия. Летом 2004 г. по благословению епископа Липецкого и Елецкого Никона на территории монастыря в нескольких бывших кельях поселились два десятка монахинь и послушниц, чтобы под духовным руководством архимандрита Севастиана (Щербакова) вести восстановительные работы на территории обители.
На заседании Священного Синода 6 октября 2004 г., которое возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, в числе других вопросов был заслушан рапорт Преосвященного Никона, епископа Липецкого и Елецкого, о благословении на открытие в городе Ельце Липецкой области Знаменского женского монастыря. И Синод определил открыть Знаменский женский монастырь. Исполняющей обязанности настоятельницы обители указом Преосвященного епископа Никона была назначена монахиня Херувима (Гончарова). А 10 декабря 2004 г. в престольный для возрождаемой обители праздник иконы Божией Матери «Знамение» после литургии в Вознесенском соборе Ельца на Каменную гору проследовал многолюдный крестный ход во главе с Владыкой Никоном и всем духовенством епархии. Все участники крестного хода смогли воочию убедиться, что восстановление Знаменского монастыря становится делом реальным и осуществимым. Об этом красноречиво говорили те огромные свершения, которые наблюдали сотни участников крестного хода, завершившегося торжественным молебном у стен монастырской звонницы, во время которого Владыка Никон освятил новые колокола, подаренные обители её благотворителями.
В январе 2005 г. Знаменской обители был передан для совершения службы Спасовский-Христорождественский храм, находящийся на другой стороне Ельчика и хорошо видимый с территории монастыря. Он в короткое время был приведён в надлежащий вид внутри, и сегодня в храме постоянно совершаются богослужения для насельниц Знаменского монастыря и прихожан.
В 2005 г. завершены работы по восстановлению часовни над святым источником у подножия монастыря, построена купель и благоустроена прилегающая к ним территория. В том же 2005 г. началось восстановление Знаменского собора по найденным архивным чертежам. К декабрю 2006 г. полностью восстановлен и перекрыт кровлею объём трапезной части, восстановлен четверик храма, в цокольном этаже трапезной устроено отопление.
Весной 2006 г. по проекту архитектора А.В. Новосельцева в древней части монастыря, там, где до пожара 1769 г. стояла Никольская церковь, заложен
деревянный храм во имя святителя Николая Чудотворца. Он выстроен за один строительный сезон и освящён Владыкой Никоном 31 декабря того же года.
В настоящее время ведётся расчистка и благоустройство огромной территории монастыря, окончена реставрация колокольни, восстанавливается монастырская ограда, построены новые трапезный и келейный корпуса, выкуплены и приведены в порядок несколько бывших келий. И с каждым днём священнослужители и насельницы Знаменского монастыря со всем тщанием и усердием приближают время полного возрождения славной своей историей и духовными подвигами Знаменской обители.
Примечания
► Показать
1. ГАЛО. Ф. 167. Oп. 1. Д. 25. Л. 16 об. Геронтий. Историческое описание Елецкого Знаменского девичьего монастыря, что на Каменной горе. Елец, 1895. С. 12-14.
2. Геронтий. Указ. соч. С. 23.
3. Геронтий. Указ. соч. С. 24-29,31-32.
4. ГАЛО. Ф. 167. Oп. 1. Д. 25. Л. 16 об.; Труды ОУ-АК. 1895. Вып. 1. — Орёл, 1895. С. 37-48.
5. РГАДА. Ф. 1209. Oп 1. Кн. 137. Л. 15-16.
6. Геронтий. Указ. соч. С. 35-37.
7. РГИА. Ф. 799. Оп. 55. Д. 307. Л. 1-4.
8. Воронежская старина. Вып. 5. — Воронеж, 1905. С. 96.
9. Воскресенский А. Город Елец в его настоящем и прошлом (Опыт исторического очерка). — Елец, 1999. С. 108.
10. Геронтий. Указ. соч. С. 37.
11. Геронтий. Указ. соч. С. 43.
12. Воскресенский А. Город Елец в его настоящем и прошлом (Опыт исторического очерка). Елец, 1999. С. 110-111
13. РГВИА. ВУА 18903. Л. 12.
14. Труды ОУАК. Вып. 2. Орёл, 1890. С. 17-19.
15. Воронежская старина. Вып. 10. Воронеж, 1911. С. 207.
16. Геронтий. Указ. соч. С. 44-45.
17. РГИА. Ф. 799. Оп. 55. Д. 307. Л. 1-5.
18. Геронтий. Указ. соч. С. 44-45.
19. Пясецкий Г.М. История Орловской епархии и описание церквей, приходов и монастырей. — Орёл, 1899. С. 442-443.
20. ГАЛО. Ф. 167. Oп. 1. Д. 25. Л. 16 об.
21. ГАЛО. Ф. 167. Oп. 1. Д. 25. Л. 16 об.
22. ГАЛО. Ф. 167. Oп. 1, Д. 25. Л. 17.
23. Ридингер Н. Материалы для истории и статистики г. Ельца. — Елец, 1993. С. 78; Геронтий. Указ. соч. С. 50-51.
24. Геронтий. Указ. соч. С. 51-52.
25. РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 7784. Л. 10, 22; Геронтий. Указ. соч. С. 53.
26. РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 7784. Л. 1.
27. РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 7784. Л. 2-5.
28. РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 7784. Л. 10.
29. РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 7784. Л. 20-22; Труды ОУАК. Вып. 2. 1895. С. 16-23.
30. ГАЛО. Ф. 167. Oп. 1 Д. 25. Л. 16 об.
31. Геронтий. Указ. соч. С. 53.
32. РГИА. Ф. 1488. Оп. 3. Д. 102. Л. 3.
33. Ридингер Н. А. Материалы для истории и статистики г. Ельца. — Елец. 1993. С. 78. Очерки по истории Елецкого уезда. — Елец 1993. С. 78.
34. РГИА. Ф. 799. Оп. 9. Д. 25456. Л. 1-7.
35. РГИА. Ф. 797. Оп. 9. Д. 25456. Л. 1-9.
36. ГАЛО. Ф. 167. Oп. 1. Д. 25. Л. 17.
37. Геронтий. Указ. соч. С. 65-66.
38. Ридингер Н.А. Материалы для истории и статистики г. Ельца. — Елец, 1993. С. 78.
39. Геронтий. Указ. соч. С. 68.
40. Горлов В., Новосельцев А. Елец веками строился. Липецк, 1993. С. 246-247.
41. Геронтий. Указ. соч. С. 70.
42. ГАОО. Ф. 220. Oп. 1. Д. 95. Л. 3 об.-4.
43. Воскресенский А. Город Елец в его настоящем и прошлом (Опыт исторического очерка). — Елец, 1999. С. 107.
44. Геронтий. Указ. соч. С. 83.
45. РГАДА. Ф. 1468. Оп. 3. Д. 8. С. 464-465.
46. Геронтий. Указ. соч. С. 78.
47. РГАДА. Ф. 1468. Оп. 3. Д. 8. Л. 462-466; Воскресенский А. Город Елец в его настоящем и прошлом (Опыт исторического очерка). — Елец, 1999. С. 107.
48. Голос порядка. 1912. № 639.
49. ОЕВ. 1912. № 23. С. 670-672; Геронтий. Указ. соч. С. 66-67.
50. ЕКМ.
51. ГАОО. Ф. 220. Oп. 1. Д. 95. Л. 1 об.-2.
52. Геронтий. Указ. соч. С. 73.
53. ГАОО. Ф. 304. Oп. 1. Д. 3.
54. ОЕВ. 1918. 3 18. С. 473.
55. Соха и молот. 1919. № 87.
56. Красное знамя. 1929. № 49. С. 2.
57. ГАЛО. Ф. Р-149. Oп. 1. Д. 376. Л. 329.
58. ГАЛО. Ф. Р-687. Oп. 1. Д. 118. Л. 126.
59. ГАЛО. Ф. Р-2210. Oп. 1. Д. 19664. Л. 236 об.
60. Морев Л. Закрытие Елецкого Знаменского женского монастыря / В кн.: Записки Липецкого областного краеведческого общества. Вып. V. Липецк, 2006. С. 130.
61. Морев Л. Елецкий Знаменский женский монастырь на Каменной горе. Задонск. 2007. С. 69.
62. Красное знамя. 1929. № 5. С. 3.
63. Красное знамя. 1929. № 3. С. 3.
64. Красное знамя. 1929. № 49. С. 2.
65. Красное знамя. 1929. № 64. С. 2; ГАЛО. Ф. Р-37. Оп. 1. Д. 166. Л. 71 об.
66. ГАОО. Ф. Р-79. Oп. 1. Д. 49. Л. 86.
67. Красное знамя. 1929. № 138. С. 4.
68. Красное знамя. 1929. № 138. С. 4.
69. Доценко A.M. Святые лики над Ельцом. Елец, 2006. С. 44-45.
70. ГАЛО. Ф. Р-664. Oп. 1. Д. 9. Л. 1.