Воронежский завод взрывателей

Ответить
Аватара пользователя
Наталия Серова
Сообщения: 9022
Зарегистрирован: 17.11.2016
Откуда: Воронеж

Воронежский завод взрывателей

#1

Сообщение Наталия Серова »

Воронежский завод взрывателей (1916-1917 гг.)

Во время первой мировой войны, в 1916 году, Главное артиллерийское управление Военного министерства приступило в Воронеже к строительству казенного завода для изготовления взрывателей - в поле, к западу от городской границы. Обширный участок - 132 десятины земли, принадлежащий обществу крестьян, изъяли под строительство в принудительном порядке. Ныне это четная сторона улицы Ворошилова. Создать завод рассчитывали за 1917–1918 гг.
Для будущего воронежского завода решили выкупить оборудование (более 900 станков) завода Dayton Metal Products Co (был построен в США для выполнения заказов Главного артилеррийского управления). Станки из США должны были поступить в конце 1917 г., и тогда в Воронеже частично начался бы выпуск взрывателей уже в начале 1918 г. К строительству привлекали чешских, румынских военнопленных.

Рядом с заводом предполагалось сооружение узловой станции старых и новых железных дорог: Юго-восточных, Московско-Киево-Воронежской, Московско-Донецкой, Харьковско-Пензенской и Второй Киево-Воронежской.
Одновременно городское самоуправление Воронежа вынашивало грандиозные планы обустройства этой территории.

К началу 1917 г. было отстроено главное здание и доставлено некоторое оборудование. К апрелю 2017 г. в связи с нестабильной обстановкой, назревавшими революционными событиями, строительство оказалось в затруднительном положении - «крайне неопределенное». В июне постройку посчитали нерациональной, строительство приостанавливали, снова возобновляли. Далее были предписания привести недостроенный завод к состоянию , пригодному к приему и размещению планирующейся спешной эвакуации в Воронеж Сестрорецкого и Петроградского трубочных заводов. В 1918 г. строительство было ликвидировано окончательно. Произведенные сооружения переданы Народному комиссариату путей сообщения, оборудование распределено по артиллерийским заводам.

Построенные здания удалось использовать для иных целей. Склады завода взрывателей в 1920-е годы приспособили для беконной фабрики (Воронежский мясокомбинат).
Основную промышленную территорию рядом занял в 1930-е годы завод № 16, выпускавший авиационные двигатели. После войны здесь разместился, возвратившись в Воронеж из эвакуации, завод №154 им. Сталина (Воронежский механический завод).

Как выглядела площадь недостроенного завода в 1920-е годы, можно увидеть на аэрофотоснимке 1928 г., сделанным немецким летчиком липецкого авиацентра в 1928 г.:
zv36-1.jpg
Здание старинной постройки на территории Воронежского мехзавода (фото из группы VK "Воронеж пешком" и из темы ВМЗ), скорее всего, осталось ему в наследство от недостроенного завода взрывателей:
Изображение

Очень похоже, что именно оно на аэрофотоснимке - самое высокое из всех сооружений того завода.
...24 июня 1917 г. ГАУ предписало остановить исполнение проекта, закончив лишь главное здание...
В.В. Поликарпов "Русская военно-промышленная политика. 1914—1917."
------------------
Связанная тема:
Воронежский механический завод
Трубочный завод товарищества "Столль и Ко" / Финист
Аватара пользователя
Наталия Серова
Сообщения: 9022
Зарегистрирован: 17.11.2016
Откуда: Воронеж

Воронежский завод взрывателей

#2

Сообщение Наталия Серова »

Трубочные заводы

Незадолго до мировой войны, 10 июля 1913 г. законодательными учреждениями был разрешен кредит 15,8 млн руб. на усиление артиллерийских заводов, в том числе 3,1 млн рублей на постройку 3-го трубочного завода. Еще до войны ГАУ считало, что два трубочных завода — Петербургский и Самарский — недостаточны для удовлетворения потребности в трубочных изделиях.
Война с первых же месяцев потребовала такого расхода снарядов, а следовательно, взрывателей и трубок к ним, какой никак нельзя было предвидеть перед войной. Поэтому дефицит в производственных ресурсах по трубочным изделиям в действительности оказался во много раз больше того, который намечался до войны.

Воронежский завод взрывателей


В неменьшей мере, чем по дистанционным трубкам, война обнаружила серьезный дефицит и по производству взрывателей.
Специального завода для изготовления взрывателей не имелось. До войны они готовились на казенных заводах — Петербургском трубочном, а также на Тульском и Сестрорецком оружейных. Во время войны это производство было поставлено и на частных заводах. Суммарная работа тех и других, однако, не могла покрыть полностью требования Ставки, достигшие в 1916 г.

1.500.000 взрывателей в месяц, так как заводы давали: казенные — 250.000 и частные — 1.000.000 в месяц. Таким образом, не хватало 250.000 взрывателей в месяц. На эту производительность и решено было строить специальный завод.
На постройку такого завода сделал предложение московский промышленник Н.А. Второв. Его условия были следующие: военное ведомство дает заказ на 4 000 000 взрывателей по цене 12 руб. 75 коп. за штуку. За счет этого заказа Второв строит завод по проектам, утвержденным ГАУ. По выполнении заказа завод переходит безвозмездно в казну. Срок оборудования завода и пуска в ход — 15 месяцев.
В дальнейшем Второв взял свое предложение обратно, так как усомнился в том, что выдержит сроки1. Ввиду этого военное ведомство решило строить завод самостоятельно. Первоначальная проектная производительность была удвоена — с 250 тыс. до 500 тыс. в месяц, или 6 000 000 в год. Это увеличение имелось в виду осуществить частично за счет переноса в новый завод оборудования для взрывателей из вышеупомянутых трех казенных заводов.
Местом постройки был выбран г. Воронеж. Стоимость постройки по ценам 1916 г. была определена (млн руб.):
Строительные работы - 16,5
Механические работы - 24,7
Прочие расходы - 0,4
Итого - 41,6
Постройка разрешена законодательными учреждениями в июне 1916 года2. Строительные работы начались около этого же времени. Одновременно произведены заказы на оборудование. К началу 1917 г. было отстроено здание и доставлены некоторые механизмы. В связи с революцией строительство остановилось и в 1918 г. было совершенно ликвидировано. Произведенные сооружения переданы Народному комиссариату путей сообщения. Оборудование распределено по артиллерийским заводам.
------
1Еще до окончательного утверждения договора Советом министров Второв 5 марта 1916 г. признал свой проект неисполнимым, так как «из Англии он получил сообщение, что ввиду запоздания заказа необходимые станки не могут быть доставлены в Россию в течение ближайшей навигации и могут прийти через Архангельск только весною 1917 г.», вследствие чего он просил «все его предложения по поводу изготовления взрывателей 3ГТ считать потерявшими силу» (РГВИА. Ф. 29. Оп. 3. Д. 755. Л. б/н).
2Ассигнования на постройку Воронежского завода взрывателей начались 2 июня 1916 г. по постановлению Военного совета, разрешившего ГАУ истратить на это 41,5 млн руб. и «немедленно приступить к производству работ по постройке завода... с развитием операции в полном объеме» и «испросить к отпуску через высшие законодательные учреждения» всю эту сумму. В Думе до Февральской революции законопроект не был рассмотрен (см. ВПР. С. 808. Примеч. 203).

Михайлов В.С. Очерки по истории военной промышленности
Аватара пользователя
Sergey
Администратор
Сообщения: 14318
Зарегистрирован: 16.11.2016
Откуда: Воронеж

Воронежский завод взрывателей

#3

Сообщение Sergey »

30 октября 1916 г. — Представление Военного министерства в Государственную думу о постройке завода для изготовления взрывателей:
Дистанционные и ударные трубки к шрапнелям и пороховым гранатам изготовлялись на специальных казенных заводах, трубочных, первоначально из латуни, а затем — дистанционные трубки — из алюминия.

С введением сильно взрывчатых веществ к снаряжению фугасных снарядов потребовались к этим снарядам специальные различных систем взрыватели, изготовленные из специальной стали.

Изготовление этих взрывателей для ускорения дела было первоначально поручено Петроградскому трубочному, Сестрорецкому и Тульскому императора Петра Великого оружейным заводам, причем для этой работы были приспособлены имеющиеся мастерские означенных заводов, каковая работа явилась для этих специальных заводов совершенно новым делом. Некоторые образцы взрывателей были заказаны заводу Барановского.

Опыт настоящей войны в течение уже первых месяцев показал, что расход боевых припасов значительно превосходит сделанные предположения, ввиду чего сверх расширения существующего производства на казенных заводах пришлось обратиться к широкому содействию частной промышленности. При этом оказалось, что для начала выпуска взрывателей в небольших количествах частным заводам потребовалось не менее 7 месяцев подготовки. Учитывая это обстоятельство и аналогичные примеры неудовлетворительных результатов передачи частной промышленности заказов на другие сложные предметы боевого снабжения армии, как-то: дистанционные трубки и прочее, признано необходимым построить специальный завод для изготовления взрывателей производительностью в 20 тыс. шт. в сутки или до 6 млн. шт. в год.

Для определения стоимости постройки и оборудования этого завода составлены прилагаемые при сем¹*:

1) ведомость строительным работам, подлежащим производству для устройства завода взрывателей (приложение 1);

2) общий план технического оборудования завода взрывателей (приложение 2);

3) исчисление прочих расходов (кроме строительных и технического оборудования), вызываемых постройкой завода взрывателей (приложение 3).

Вся стоимость постройки и оборудования завода исчислена в 41 млн. 500 тыс. руб., в том числе 16 млн. 500 тыс. руб. на строительные работы, 24 млн. 670 тыс. руб. на технические оборудования и 330 тыс. руб. на прочие расходы.

Казенный завод для изготовления взрывателей предположен к постройке вблизи г. Воронежа, находящегося в центральном районе Европейской России и в узле железных дорог Козлово-Ростовской ветки Юго-Восточных железных дорог и Московско-Киево-Воронежской железной дороги. Воронежская городская управа указала наиболее подходящий для сего участок земли, прилегающей к городской границе, площадью 132 десятины 930 кв. саж., принадлежащий обществу крестьян, каковой участок уже временно занят для постройки завода и о принудительном отчуждении его внесено соответствующее представление.

Постройка завода возложена на временную хозяйственно-строительную комиссию, учрежденную согласно приказа по военному ведомству № 355 — 1916 г.

На приступ к работам в текущем году необходимо 5 млн. руб.; затем в течение следующих двух лет потребуются суммы: в 1917 г. — 8 млн. руб. и в 1918 г. — 28 млн. 500 тыс. руб.

Необходимые на приступ к работам в 1916 г. 5 млн. руб. отпущены постановлением Совета министров 5 июля 1916 г. из наличных средств государственного казначейства в порядке ст. 17 Правил о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов, а равно о производстве из казны расходов, росписью не предусмотренных (Свод зак., т. 1, ч. 2, изд. 1906 г.), о чем на основании упомянутой статьи 17 особо представляется Государственной думе.

Необходимые на продолжение работы в 1917 г. 8 млн. руб. внесены к условному отпуску в чрезвычайную смету ГАУ 1917 года.

Ввиду вышеизложенного и согласно состоявшегося по сему делу постановления Военного совета 3 октября 1916 г. и на основании ст. 96 Основных государственных законов

испрашивается:

1) Определить стоимость строительных работ, технического оборудования и прочих расходов, потребных на постройку нового завода взрывателей, в сумме 41 млн. 500 тыс. руб. и

2) в счет означенных в отделе 1 расходов отпустить из средств государственного казначейства в 1916 г. 5 млн. руб., а размер потребного на ту же надобность кредита в 1917 и 1918 гг. определить в сметном порядке²*.

Военный министр генерал от инфантерии Шуваев
Начальник Управления генерал-лейтенант Маниковский


Примечания:

¹* Не публикуются. См. то же дело, л. 25‑29. (Прим. сост.)

²* Расходование средств на постройку и оборудование проводилось в порядке ст. 17 Бюджетных правил «немедленно... с развитием операции в полном объеме, не ожидая решения Думы и Государственного совета» (РГВИА. Ф. 369. Оп. 1. Д. 166. Л. 29 об. Положения Военного совета 2 июня и 13 октября 1916 г.). В Думе проект до Февральской революции не был рассмотрен (РГВИА. Ф. 505. Оп. 1. Д. 87. Л. 159‑160). Постройка же тем временем шла и, на основании положения Совета министров от 5 июня 1916 г., были отпущены первые 5 млн. рублей.

РГВИА. Ф. 369. Оп. 1. Д. 166. Л. 24-24 об. Подлинник.

istmat.info/
Аватара пользователя
Sergey
Администратор
Сообщения: 14318
Зарегистрирован: 16.11.2016
Откуда: Воронеж

Воронежский завод взрывателей

#4

Сообщение Sergey »

Более подробная и интересная информация по истории строительства завода - из книги В.В. Поликарпова "Русская военно-промышленная политика. 1914—1917":
pk14.jpg
Трубки, взрыватели

В предвоенное десятилетие постоянный повод для беспокойства создавало осознание большого риска: снарядные трубки выпускал только один специальный завод в Петербурге. Его трубки к тому же настолько часто не срабатывали (из-за порчи в них пороха при хранении) либо давали преждевременные разрывы, что приходилось их изымать в войсках и переделывать. В переделку поступала то треть всех выпущенных изделий (как в 1905 г.), то все (в 1907 г.). В 1911 г. пришлось изъять из боевых комплектов батарей и парков почти половину всего комплектного количества трубок (свыше 2 млн. из 5 млн.); с учетом 900 тысяч трубок, не сданных на службу самим заводом, насчитывалось уже 3,5 млн. трубок, «доброкачественность коих более чем сомнительна» и которые требовали осмотра и переделки.

22-секундная (по максимальной длительности горения) дистанционная трубка образца 1901 г., используемая при стрельбе шрапнельными снарядами, обладала конструктивными недостатками, но качество трубок еще снижалось из-за «отсутствия тщательности при ее фабрикации, как в смысле выполнения чертежа и точности его соблюдения, так и в смысле принятия мер к сохранению качеств трубки при ее разработке и укупорке». «Наши 22-сек. трубки, — писал 20 августа 1911 г. В.И. Гибер фон Грейфенфельс, в то время помощник начальника Трубочного завода по технической части, — выделывались и выделываются по чертежам недостаточно разработанным», этим он объяснял «случаи и преждевременных разрывов и отказов по причине недостаточной согласованности как нормальных размеров, так и допусков на эти размеры» в различных частях трубки.

Критическое состояние снабжения артиллерии трубками (а значит — в целом снарядами, потому что на шрапнель приходилось 6/7 всех положенных запасов выстрелов) усугублялось тем, что и на заграничные заказы не приходилось полагаться. Опыт таких заказов в 1901 г. и во время войны с Японией, а также результаты стрельб в 1908–1909 гг. свидетельствовали, что и заводы Франции, Австрии и Германии давали трубки в массе негодные («неисправность», «разнообразие горения», «неправильное действие», «большое число клевков и неразрывов», отсутствие пороха в центральном канале и пр.); австрийские трубки (фирмы «Бр. Бёлер») удостоились заключения об их «недопустимости в боевой комплект».

Пока шло разбирательство и ставились опыты, Артиллерийский комитет 23 мая 1911 г. признал используемую трубку уже устаревшей по длительности горения и постановил заменить ее новой, но ее еще только предстояло сконструировать.

При этом сохранялась опасность полной утраты трубочного производства: за многие годы асфальтовые полы сборочной мастерской пропитались пороховой пылью, что грозило пожаром («куски асфальта, взятые с пола, в сухое и теплое время загораются искристым пламенем»). Все ходатайства начальника мастерской о замене асфальта метлахской плиткой «остались без уважения». Вообще состояние мастерской нуждалось в исправлении. По заключению Грейфенфельса, помещения сборочной были «плохо приспособлены к исполнению в них ответственных и весьма деликатных работ, относящихся к сборке и снаряжению дистанционных трубок». Теснота, ветхость, отсутствие вентиляции, вообще запущенность и неустроенность ее помещений были таковы, что «почти невозможно» было «поддерживать в них опрятность, чистоту, определенную температуру и влажность». Из-за отсутствия раздевален рабочие (полная смена — 800 человек) «прямо с улицы входят в помещения… в периоды морозов и ненастья вносят с собой холод, сырость на своей верхней одежде, которую они вешают тут же, в сборочных отделениях, и грязь на своей обуви, которую им негде обтереть». Здесь же размещались умывальники. Между тем в этой мастерской «производятся наиболее деликатные работы по сборке и снаряжению трубок». Всегда существовала опасность того, что запрессованные порохом детали во время работы и хранения в таком помещении отсыреют и будут испорчены.

Нужно было пересмотреть свыше 5 млн. штук. В 1912 г. началась переделка 2 млн. изъятых трубок. Выпуская до 6000 новых трубок в день, завод вынужден был одновременно заниматься переделкой — по 5000 в день.[Тогда считалось, что приготовление гильз, корпусов снарядов и пороха вполне обеспечено, но с трубками «вопрос находился в более остром положении». «Теоретически» Петербургский и новый Трубочный завод в Самаре могли давать в год около 3 млн. трубок. Но совещание, проведенное в декабре 1912 г., «считало возможным рассчитывать на половину этого количества». Н.П. Басов, отвечавший за эту часть деятельности ГАУ, позднее выразился более решительно: на Самарском заводе до самого начала войны валовое изготовление трубок «не было еще вполне налажено», хотя туда были направлены устанавливать производство опытные специалисты с Петербургского завода, где их тоже не хватало.

Предельная мощность Петербургского трубочного завода, на который «опиралось главным образом» снабжение армии, до войны достигала 1,5 млн. трубок в год. Однако в момент объявления войны завод «изготовлял 22-сек. трубки при сокращенном штате рабочих, и притом часть станков была свободной, а часть приспособлена для изготовления 45-сек. трубок». Поэтому «для доведения 22-сек. трубок до наибольшей производительности (4000 трубок в день) пришлось потратить два месяца», — вспоминал начальник завода Е.М. Волосатов. В предвидении расширения завода Смысловский предложил Волосатову строить бараки; в мастерскую было превращено помещение офицерского собрания. 20 ноября 1914 г. последовало предписание ГАУ подготовить наращивание годового выпуска до 2 млн. трубок.

Тем временем нехватка снарядов на фронте ощущалась все острее. На совещании 18 февраля 1915 г. у великого князя Сергея Михайловича по вопросу об увеличении выпуска трубок Волосатое указал на задержки при расширении заводов, вызываемые обязательным для них представлением на утверждение ГАУ планов, проектов, и 20 февраля «верховный артиллерист» «сделал распоряжение по телеграфу об отмене этих формальностей».

На это свое распоряжение великий князь Сергей Михайлович ссылался в показаниях по делу Сухомлинова. Как угодливо подчеркивала в своем заключении Верховная следственная комиссия, «благодаря предписанным телеграммою великого князя мерам» завод, «по удостоверению Его Императорского Высочества… значительно расширил свою производительность». В Москве, Риге, на Юге эмиссары великого князя собирали сведения, «где в настоящее время можно найти нужные станки»{330}. В результате его директивы реквизиция оборудования на частных заводах приняла характер «бессистемной охоты за станками». «Происходит нечто неописуемое. Идет реквизиционная борьба чиновников с заводами, — восклицал на заседании Московского ВПК 22 июня 1915 г. Ю.И. Поплавский. — Артиллерийское ведомство вместо того, чтобы самому заботиться раньше о себе, отнимает у других, с уже налаженных заводов снимает станки». При этом Поплавский в принципе был не против реквизиции, но смотря против кого она обращена: «Пусть бы обратились в Ригу… в Риге 448 заводов…» (Совет запоздал: там уже орудовали ГАУ и Морское министерство.) Последствия циркуляра оказались настолько вредоносными, что 14 июля Военное министерство было вынуждено другим циркуляром распорядиться об «упорядочении этого дела», с тем чтобы начальники управлений, усмотрев «необходимость где-либо произвести реквизицию станков», прежде сообщали в комиссию по реквизиции станков при ГАУ. Практической пользы от грозного распоряжения великого князя, по отзывам Маниковского и Залюбовского, не произошло «даже временно».

Продолжая расширяться, Трубочный завод ГАУ присоединил к себе прилегающий к его территории участок, отобранный у германского подданного, и еще один смежный с заводом участок, а затем, несмотря на «высочайше» признанную нежелательность расширения военных производств в столице, в декабре 1916 г. приобрел еще участок земли, принадлежавший Академии художеств, уплатив за него 1,5 млн. руб. С июля 1914 по январь 1917 г. число рабочих на заводе увеличилось с 6840 до 18 500.

«Заминки» в работе Самарского завода в 1914 г. Волосатое объяснял объективной ее сложностью; часть нарядов (на 400 тысяч трубок) была передана Петроградскому. 18 ноября 1914 г. ГАУ приступило к проектированию расширения производства в Самаре с 0,5 до 3 млн. трубок и втулок в год. Руководивший работами генерал И.В. фон Меершедт-Гюллессем начал с того, что командировал инженера в Ригу, Коломну, Петроград и Харьков заказать двигатели (дизель в 250 л.с. был получен с рижского «Фельзера», другой, в 900 л. с, заказан на Коломенском заводе); на протяжении 1915 г. были построены здания. За первый год войны количество рабочих на заводе увеличилось с 1934 до 4796 человек, а в 1917 г. превысило 19 тысяч. Свыше 600 000 руб. стоило развитие железнодорожного разъезда Иващенково и сооружение подъездных путей, соединивших трубочный с объектами Самарского завода взрывчатых веществ. За годы войны Самарский завод был расширен больше чем в шесть раз, выпуск с 5 тысяч повысился до 30 тысяч трубок в сутки.

Одновременно строился, в соответствии с программой 1913 г., новый трубочный завод в Пензе. (Гермониус писал, что «с началом войны» по типу Самарского завода «было построено спешно несколько новых военных заводов», но конкретно их не называл). Для Пензенского завода предназначался готовый комплект станков, инструментов и лекал, предложенный за 1,5 млн. долларов заводом Recording and Computing Со в Дейтоне (США). К началу 1917 г. главное здание завода (то есть 60% по площади производственных помещений) было «выстроено под крышу», сооружены склады, водонапорная башня и другие здания вспомогательного назначения; проведена железная дорога. 28 апреля 1917 г. при пересмотре Комиссией Покровского программы строительства новых заводов, создание Пензенского трубочного завода решено было продолжить.

В Петрограде к производству трубок приспособился, получив крупный аванс, завод «Русский Рено», которому оказала содействие материнская французская фирма. До войны завод еще не располагал «никакими орудиями производства», но после подписания в августе 1915 г. контракта с ГАУ к октябрю на «Русский Рено» привезли из Франции первые партии станков; «к этому времени были уже на месте прибывшие мастера», командированные, как и директор, из Франции. «Вся работа по организации производства была предоставлена мастерам», обращавшимся во Францию «при всех затруднениях»; каждый мастер «старался восстановить вокруг себя обстановку, хорошо ему известную по прежней его работе во Франции».

Частная промышленность приняла участие также и в изготовлении взрывателей для фугасных снарядов, гранат; крупные заказы исполняли заграничные фирмы и заводы в России: «Столль», «Промет», Зафермана и «Всеобщей компании электричества» (ВКЭ). Из практики выяснилось, что частным заводам нужно не менее семи месяцев подготовки, чтобы начать выпускать взрыватели хотя бы в небольших количествах. В этом производстве, как и в производстве других сложных предметов боевого снабжения, подобных дистанционным трубкам, передача заказов частным предприятиям давала, как считали в ГАУ, «неудовлетворительные результаты». В качестве одного из примеров рассматривалась неудача Н.А. Второва. Он предложил в начале 1916 г. взять на себя поставку 4 млн. взрывателей на 51 млн. руб., для чего намеревался построить завод (первый специальный), который затем должен был отойти в собственность казны. Еще до окончательного утверждения договора Советом министров Второв 5 марта 1916 г. признал свой проект неисполнимым: он получил из Англии сообщение, что ввиду запоздания заказа необходимые станки не будут доставлены в течение ближайшей навигации и могут прийти через Архангельск только весной 1917 г., вследствие чего Второв просил все его предложения по поводу изготовления взрывателей считать потерявшими силу.

ГАУ пришлось строить завод взрывателей в Воронеже стоимостью в 41,5 млн. руб.1, и 6 августа 1916 г. Особое совещание по обороне распорядилось занять в принудительном порядке свыше 100 десятин крестьянской земли2— в поле, к западу от города.

С постройкой завода Воронежская городская дума связывала большие ожидания. К тому времени финансы города пришли в «безвыходное» положение, не на что было привести в порядок ветхие школьные и другие городские здания, половина города не имела электрического освещения, большинство домовладений — водопровода, большинство улиц — мостовых. В августе 1915 г. городская дума поручила управе привлекать в Воронеж промышленные предприятия, предвидя от этого «пользу для развития города, для заработков рабочих, для пополнения городского бюджета». Она «поддержала развитие в городе оборонной промышленности» (кроме завода ГАУ, там разместились эвакуированные из Риги трубочный завод т-ва «В.Г. Столль и К°» и машиностроительный завод а. о. «Рихард Поле»).

Новый артиллерийский проект предусматривал дальнейшее приобретение в собственность города земель, постройку особого городского и промышленного водопровода. Рядом с заводом предстояло соорудить узловую станцию старых и новых железных дорог: Юго-восточных, Московско-Киево-Воронежской, Московско-Донецкой, Харьковско-Пензенской и Второй Киево-Воронежской3.

Для будущего завода в Воронеже ГАУ решило выкупить «вполне исправное полное оборудование» завода Dayton Metal Products Co, исполнявшего русские заказы на взрыватели со сроком окончания в марте 1917 г. Завод был построен в США специально для выполнения заказа ГАУ на 5,5 млн. взрывателей. При пониженных технических требованиях в отношении твердости стали американский завод с августа 1916 г. давал 25 тысяч взрывателей в день (при 12-часовой работе в день — 21 тысячу неснаряженных взрывателей), а при переходе на твердую сталь выпуск должен был понизиться до 5000 шт. Некоторые ответственные детали взрывателя (из латуни, мельхиора, свинца, асбеста), спиральную пружину и жало, гильзу ударника Дейтонский завод получал с других предприятий. Он не располагал собственной силовой станцией, инструментальной, механической, кузнечной и ящичной мастерскими. Оборудование его, свыше 900 станков, оценивалось в 856 тысяч долларов4. Будущий воронежский завод был рассчитан на выпуск в военное время 20 тысяч взрывателей в сутки. При этом часть станков и механизмов предполагалось перенести туда с других казенных заводов (на 5000 взрывателей в сутки) и столько же — приобрести от частных заводов после войны; оборудование еще на 10 тысяч в сутки — заказать заново. В феврале 1917 г. выяснилось, что деревообделочные станки для ящичной мастерской предлагают поставить шесть фирм, но лишь одна из них, завод «Рихард Поле», обещала станки русского происхождения. «По имеющимся в комиссии данным, — отмечено в журнале строительной комиссии № 85 от 21 февраля 1917 г., — завод «Рихард Поле» является в настоящее время единственным в России, изготовляющим деревообделочные станки»5.

Проект составляли с учетом максимальных технических требований, но 17 декабря 1916 г. комиссия поставила вопрос об изменениях в нем, считая, что мастерские трудно будет оборудовать станками с приводом от отдельных моторов у каждого станка — достаточно будет обойтись использованием трансмиссий, как делается на большинстве тех заводов, откуда намечалось взять станки, не исключая и Дейтонский завод6. Предложение комиссии отверг начальник 1-го отдела технических артиллерийских заведений ГАУ М.Н. Орлов. На журнале комиссии от 14 января 1917 г. он написал, что «все современные заводы стремятся к группированию мастерских в небольшом числе зданий, свободному размещению станков и рабочих, применению одиночных моторов и что в настоящее время, с окончанием постройки в Харькове завода ВКЭ, затруднений в получении в России одиночных моторов быть не может».

Создать завод рассчитывали за 1917–1918 гг. Законопроект, направленный в Думу, еще не был ею рассмотрен к 25 февраля 1917 г., однако комиссия действовала полным ходом и в январе — июне 1917 г. заключила контракты со строителями и поставщиками (в том числе контракт на бетонные сооружения на 8,2 млн. руб.); за это время были выполнены земляные работы на 2,5 млн. руб., заказаны в Англии и в США котлы для силовой станции, турбогенераторы, тысячи станков. В Воронеже нужны были «станки специального типа», изготовлявшиеся Сестрорецким заводом, но он сообщил, что не имеет такой возможности «впредь до установки производства автоматических ружей генерал-майора Федорова». Всего к 25 февраля 1917 г. заказов на механическое оборудование завода было сделано на 8,6 млн. руб., не считая завода в Дейтоне, то есть использовано свыше трети суммы, отпущенной на механизмы. Соответственно, в сентябре 1916 г. считалось, что большая часть мастерских обязательно должна быть готова вчерне не позже конца строительного сезона 1917 г. Станки из США должны были поступить в конце 1917 г., и тогда в Воронеже частично начался бы выпуск взрывателей уже в начале 1918 г. В апреле на стройку привезли румын, а из Тоцкого лагеря под Самарой 98 военнопленных чехов, было назначено и еще 200 военнопленных7.

Но в январе — феврале 1917 г. постройка затормозилась. Комиссия рассчитывала за январь 1917 г. получить 825 вагонов для подвоза материалов (бутового камня), но ей назначили лишь пять вагонов; с 18 января по 24 февраля комиссия ходатайствовала о 2011 вагонах под перевозку строительных материалов, но не получила ни одного8.

Вопрос, как быть дальше, обсуждался в Комиссии Покровского 28 апреля 1917 г. К тому времени городское хозяйство оказалось в тяжелейшем положении. Оно лишилось многих рабочих рук, привычной доставки строительных материалов по железной дороге; транспорт пришел в расстройство; казармы для военнопленных, расположенные в центре, распространяли зловоние. Обслуживая объект, городские власти «значительно отвлеклись» от своих обычных проблем, в жертву были принесены и развитие хозяйства, и вопросы стабилизации бюджета9. На месте имелся только кирпич, а для подвоза прочих материалов потребовалось бы в мае — июне 2200 вагонов, но на это не приходилось рассчитывать. Еще не были спроектированы водопровод, канализация, система отопления. Никто не знал, когда поступят из Англии котлы и турбины. Дата 15 декабря как срок, когда здания будут построены и пригодны для размещения станков, была признана нереальной. Поскольку валовое производство на заводе ранее июля 1918 г. наладиться никак не могло, Снарядная секция Комиссии Покровского предложила считать постройку нерациональной и приостановить, проект завода «переработать и осуществить при нормальных условиях», когда-то в будущем; «завод Дейтона оставить пока в Америке, получая прямо оттуда готовые изделия». За предложенную резолюцию высказались представители финансового ведомства и всех общественных организаций, кроме Союза инженеров. Против выступили представители ГАУ, ГВТУ и МПС10. Но и английское правительство воспрепятствовало приобретению американского оборудования, отказав в кредите; оно ссылалось на то, что сооружаемый завод не поспеет до окончания войны11.

24 июня 1917 г. ГАУ предписало остановить исполнение проекта, закончив лишь главное здание, и представить план ликвидации (в этот же момент ГАУ распорядилось закрыть в Воронеже трубочный завод товарищества «Столль»), но 4 августа Маниковский, в то время помощник военного министра, утвердил журнал Ликвидационной комиссии (общей) Покровского (заседание 31 июля), которая постановила продолжить постройку. 16 августа воронежская комиссия просила прикомандировать для железобетонных работ военнопленных, по мере их высвобождения, со стройки Пензенского трубочного завода, где они занимались такими же работами более года, и доставка их оттуда продолжалась до ноября.

22 сентября 1917 г. Орлов уведомил председателя комиссии, что получено «согласие военного министра на возможное продолжение» работ, и распорядился срочно привести новый завод «в такое состояние, чтобы он был вполне пригоден к размещению и пуску в ход завода, переносимого из Петрограда». 21 октября Орлов приказал «ускорить постройку и оборудование силовой станции, минуя все препятствия». 27 октября Маниковский предписал немедленно подготовиться к «приему Сестрорецкого и Петроградского трубочного заводов, эвакуируемых спешно в г. Воронеж», и комиссия начала хлопотать о прокладке кабеля от городской электростанции и искать материал «в громадном количестве» для железнодорожной ветки и внутренних рельсовых путей. К концу ноября из 3,4 млн. руб., предназначенных на оборудование силовой станции, было израсходовано 2,6 млн. 13 января 1918 г. архитектор рапортовал, «что работы на силовой станции производятся днем и ночью непрерывно»12.

Но 15 (28) февраля 1918 г. все же поступило распоряжение приостановить работы и рассчитать рабочих, а 9 мая (н. ст.) ГАУ затребовало план ликвидации — очевидно, в связи с предположением эвакуировать в Воронеж отдел взрывателей Сестрорецкого завода. Затем наступил период, когда «положение строительной комиссии было крайне неопределенное», предписанием же ГАУ от 11 июня 1918 г. на нее возлагалась «окончательная ликвидация постройки завода». Все оборудование и материалы следовало «немедленно отправить Самарскому пороховому заводу и Симбирскому патронному по соглашению с начальниками их». К тому времени условия деятельности комиссии не улучшились. Подрядчики не могли получить вагоны для перевозки материалов, вагоны «или совсем не подавались, или если и подавались, то в далеко не достаточном количестве», так что добиться соблюдения каких-либо сроков комиссия не могла13.

Впоследствии сотруднику Маниковского представлялось, что казенные заводы «неизменно давали продукцию высокого качества, превосходившую в этом отношении не только частную, но и заграничную; обходилась она дешевле частной, а во время войны эти заводы приняли на себя всю тяжесть срочного изготовления» вооружения, и, «например по трубкам», «полностью ликвидировали наступивший голод». Реальность была не столь блестящей.

Всего за 1914–1917 гг. русские заводы дали более 33 млн. трубок: казенные заводы, по B.C. Михайлову, дали 33 336 тысяч трубок (30 378 тысяч 22-сек. + 2958 тысяч 45-сек.) и еще 3120 тысяч добавили частные; взрывателей 10 823 тысяч, в том числе 3889 тысяч казенные и 6934 тысяч частные.

Иные сведения у Рдултовского, ведавшего этой отраслью артиллерийского снабжения. По Рдултовскому, от казенных заводов артиллерия получила 38 млн. трубок и 27 млн. взрывателей и от частных — еще 4,5 млн. трубок и 0,1 млн. взрывателей.

Сведения Михайлова неполны, поскольку, в частности, не учитывают выпуска 34-сек. трубок Шнейдера, снаряжавшихся медленно горящим порохом из Франции, кроме того, частные заводы, изготовлявшие трубки, учтены у него не все (отсутствуют, например, заводы Барановского, ВКЭ, «Зингер», «Русский Рено»). В то же время у Рдултовского в производстве взрывателей, видимо, занижена производительность частных заводов (0,1 млн.), тогда как Михайлов, называя, в совокупности, 7,1 млн., приводит конкретные числа по каждому из учтенных им восьми заводов. Отчасти разнобой, возможно, возник из-за неодинакового подхода авторов к предприятиям, занимавшимся лишь сборкой трубок и взрывателей.

По сведениям, приведенным Михайловым, в 1916 и 1917 гг. русские заводы довели выпуск трубок до 1547 тысяч в месяц (1430 тысяч 22-сек. + 117 тысяч 45-сек.) при ежемесячной потребности в 2817 тысяч (2360 тысяч 22-сек. + 457 тысяч 45-сек.).

Эти данные не сильно расходятся со сведениями ГАУ на 6 декабря 1916 г.: артиллерия нуждалась в 2150 тысячах трубок в месяц, а получила с русских казенных и частных заводов 1600 тысяч (1300 + 300 тысяч). Это количество «с избытком покрывает потребность… по числу подаваемых в настоящее время на фронт патронов русского изготовления», говорится в журнале комиссии Особого совещания по обороне{360}. Остальные 650 тысяч трубок артиллерия получала из-за границы; кроме того, оттуда же поступали полные, снаряженные боеприпасы.

Для снаряжения 45-сек. трубок годился только специальный медленно горящий порох, поставляемый из-за рубежа. Плохо давалась установка изготовления на русских заводах 34-сек. трубок; выход из положения отчасти был найден путем использования в 22-сек. трубках медленно горящего пороха: длительность горения от этого повышалась до 32 секунд.

Взрывателей русские заводы давали в месяц 499 тысяч при ежемесячной потребности в 4150 тысяч.

Общая картина снабжения артиллерии трубками и взрывателями остается не вполне ясной, но очевидно, что для удовлетворительного решения этой задачи действовавших русских заводов не хватало.

Существенная часть трубок для русской артиллерии поступала из Франции и от швейцарских фирм.
Ответить