Трудно найти в городе другую улицу, у которой было бы столь много «визитных карточек» истории: это и городской вал, и легендарный канал-канава, и конные ярмарки, и взорванный собор, и уцелевший, имеющий вид неприступного замка винный склад, и тополя-великаны, и сладкий аромат кондитерской фабрики, и многое-многое другое...
А сегодняшняя Кольцовская чаще всего ассоциируется у горожан с центром города, с оживленными торговыми точками – универмагом «Россия» и магазином «Электроника», с главными трамвайными маршрутами, связывающими весь город с привокзальной площадью... Несведущий человек с трудом поверит, что когда-то это была самая окраинная городская улица.
Впрочем, окраинная – не означало, что глухая, малоизвестная. Наоборот, с самого начала это была очень заметная, крайняя, первая улица, пересекавшая главный въезд в Воронеж. В XVIII столетии ей отвели важную роль: она опоясывала город вдоль северо-западной границы по строго регулярному генеральному плану Воронежа 1774 года и поэтому делала особо установленные повороты, повторяя очертания города. По линии будущей улицы в 1774 году спроектировали и вскоре насыпали новый городской вал, а в качестве рабочей силы привлекли военнопленных турок. На фиксационном плане города 1777 года насыпь обозначена как «земляной вал второго укрепления», в описании 1785 года названа «земляным малым валом, окруженным сухим рвом».
Воронеж тех лет – это город с примитивными заставами. Среди нового вала тоже было несколько въездных-выездных ворот с «рогатками» – бревенчатыми, окованными железом загородками со вдолбленными накрест брусьями. В 1788 году упоминаются Девицкий, Ново-Московский, Старо-Московский въезды с воротами на линии улицы. Сразу за «рогатками» выезжавшему из города ударял в лицо степной ветер, донося ароматы вольных полевых трав, и начинались просторы, от которых захватывало дух…
К концу XVIII века образовалась только одна теперешняя нечетная сторона улицы; иными словами, город распространился до нового вала. На перекрестке с Большой Московской (современной Плехановской) улицей поставили главные городские кузницы – для удобства тех, кто направлялся к выезду на Московскую (Задонскую) дорогу и тех, кто въезжал в Воронеж. Севернее перекрестка была только Ямская слобода – в то время небольшая, «прижавшаяся» к дороге Ново-Московского выезда. В длину «односторонняя» улица с валом простиралась между нынешними улицами Красноармейской и Карла Маркса, а застроенным был только участок Куколкина – Карла Маркса. Далее, за улицу Карла Маркса, вал продолжался в поле.
Судя по планам города, этот исторический вал существовал до 1820-х годов. Проектировался и очередной новый вал: его собирались вести по границе городской земли, по линии современной улицы Революции 1905 года, а далее к востоку границу собирались изменить, расширив территорию города. Вал так и не насыпали – подобная защита уже была ни к чему, но границу города передвинули, и в XIX веке нынешнюю Кольцовскую продолжили не там, где прежде была насыпь. Этим объясняется еще один изгиб необычной улицы. Если вам доведется ехать на трамвае к вокзалу, то на остановке «улица Комиссаржевской» представьте себе: вот если бы сейчас не делать левого поворота, а продолжать движение по прямой... то это и будет линия вала, порожденного генпланом 1774 года.
В середине 1850-х годов улица заканчивалась тупиком между современными улицами Комиссаржевской и Чайковского. К середине 60-х годов была продлена до нынешнего пересечения с улицей Феоктистова.
Первым сооружением улицы, появившимся за валом, на другой стороне, был чугунолитейный и колокольный завод, основанный купцом С.К. Самофаловым. Он действовал с самого начала XIX века, а находился там, где теперь кондитерская фабрика. В 1830–1840-е годы стали застраиваться и другие кварталы на этой стороне. Не стало вала со рвом, и благодаря пространству, которое они прежде занимали, улица получилась очень широкой.
Сначала Кольцовскую называли улицей Лесных дворов, или, проще, Лесной. А ее обширный перекресток с Большой Московской в XIX веке иногда именовали Лесной площадью. Дело в том, что на длинной окраинной улице находились лесные и дровяные склады. Купцы, владельцы «лесных дворов», свозили сюда лес, купленный у помещиков или выращенный в собственных загородных имениях, продавали или перепродавали его; использовали бревна, подряжаясь на строительство зданий. Больше всего лесных складов было в той части Лесной улицы, что простиралась к юго-западу от Ново-Московской. Приблизительно в 1840-е годы там оформилась торговая Дровяная площадь (на месте Комсомольского сквера). Судя по документам этого столетия, в числе владельцев усадебных участков «на Лесных дворах» были представители известных купеческих фамилий: И.С. Башкирцев, Н.Я. Елисеев, И.Е. Безруков, Д.С. Самофалов (сын С.К. Самофалова) и другие. Позже, в 1879 году, лесоторговцам разрешили складировать лесные материалы не только во дворах, но и снаружи, по бокам улицы.
► Показать
Вообще юго-западная половина улицы была более оживленной, потому что примыкала к магистральным городским въездам-выездам и к купеческой, торговой части города. Не случайно именно на этом участке появились первые кирпичные жилые дома. До наших дней дошло одно такое купеческое здание первой половины XIX века, первоначально одноэтажное, а теперь имеющее три этажа (д. № 62).
Значительное событие в истории улицы – устройство в 1859 году «обводного канала», первого прообраза городской канализации. Это была широкая сточная канава, огражденная деревянными перилами. Поначалу она принимала только дождевые и талые воды – так исчезли огромные лужи на окраине города. «Канал» появился благодаря инициативе губернатора Н.П. Синельникова. Его прорыли в северо-восточной части Лесной улицы (может быть, используя остатки старого рва), причем на перекрестках с улицами Средне-Московской, Большой Садовой (К. Маркса) и Тулиновским переулком (ул. Комиссаржевской) навели небольшие деревянные мосты. В июле 1859 года газета «Воронежские губернские ведомости» сообщила о благодарности, объявленной четырем купцам, именно они безвозмездно, за свой счет соорудили канаву и мосты. Губернское правление постановило назвать канал Лашкинским по фамилии строившего его И.А. Лашкина. Мостик на Средне-Московской решили именовать Смирновским в честь А.И. Смирнова, на Большой Садовой – Борисовским (его делал А.П. Борисов), в Тулиновском переулке – Синицынским (работа В.Г. Синицына). Впоследствии мостики не раз обновляли, при этом основание старались делать из кирпича, а вверху были деревянные настилы и перила. Так, в 1878 году городская управа устроила кирпичный мост при пересечении с Тулиновским переулком.
Ох уж эта канава, сколько ругательных слов в ее адрес успели произнести горожане! Доставалось ей и за то, что во время сильных ливней она, засоренная, выходила из берегов, и за то, что нерадивые ассенизаторы сливали в нее нечистоты из бочек – в результате по улице распространялось жуткое зловоние. Но, несмотря ни на что, канава эта, безо всякого преувеличения, почти сто лет была достопримечательностью Воронежа. Уже сам по себе водный «канал», да еще с мостами – экзотика для сухопутного города. В рассказе любого старожила звучит ностальгия по «Кольцовской канаве»: дети пускали по ней кораблики, а иногда и сами плавали в корытах; запускали над ней, на просторе, бумажных змеев; весной срывали одуванчики, пробивавшиеся даже через булыжное дно канавы, и плели венки, а зимой катались по замерзшему каналу как по катку. Между прочим, в конце XIX века здесь учился ездить на коньках будущий олимпийский чемпион по фигурному катанию Н.А. Панин-Коломенкин...
После того, как вблизи улицы были проложены железные дороги и устроены станции Воронеж-I и Воронеж-II (1867–1868, 1892–1894 гг.), Лесная и ее окрестности стали превращаться в промышленный район. На самой улице работали и крупные известные предприятия, и мелкие заводики. Так степные ароматы все больше вытеснялись не только запахами помоев, но и гарью заводских труб…
Почти до конца XIX века продолжал дымить первенец воронежской металлургии – завод Самофаловых с «доминкой» и двумя кирпичными печами. Конская сила приводила в движение два больших «раздувательных меха» и машину для обтачивания колоколов. В 1883 году изготовленный здесь красивейший самофаловский колокол весом в 33 пуда был доставлен в строившийся столичный храм Спаса на крови.
С 1860-х годов производил вино небольшой завод, стоявший близ улицы Малой Московской (Куколкина), в угловой усадьбе жены коллежского асессора Софьи Харькеевич. В 1870-е годы винокурение продолжил следующий владелец усадьбы купец С.Н. Ракитин. Но в 1881 году, при вдове купца, от завода уже оставались, по ее сообщению, «одни развалины»...
Напротив усадьбы Ракитиных, на другом углу с улицей Куколкина, в 1880 году было основано одно из самых крупных предприятий – паровая мельница «Первого Товарищества». В товарищество входили воронежский купец Е.А. Сафонов, ростовский мещанин А.В. Матюшенко и землянский мещанин С.И. Пономарев. Мельница реконструировалась в 1883 году, а затем в 1889-м после пожара. В 1905 году огромный шестиэтажный корпус с прочими хозяйственными постройками купила другая фирма – товарищество «Шкарин и Алексеев», состоявшее из бобровского купца Н.И. Шкарина и дворянина Н.П. Алексеева. В 1911 году при мельнице выстроили еще и маслобойный завод. В 1914 году из членов товарищества официально выбыл Алексеев, а на его место вступил купец Е.М. Фурманов, который, впрочем, среди совладельцев имущества числился и раньше. За сутки фирма перерабатывала в среднем 4255 пудов пшеницы и 2500 пудов подсолнечника.
На месте современного магазина «Электроника» с 1874 года действовал медоваренный и солодовый завод купца В.Л. Анохина. Спустя несколько лет там же, в смежной усадьбе (справа от участка Анохина) заработал дрожжевой завод мещанина Л.Ц. Братмана, для него в 1886 году приспосабливались более старые постройки. В 1889 году завод перешел к купцу И.Я. Берлину, приехавшему в Воронеж из Витебска. Некоторое время прибыльное дрожжево-винокуренное предприятие сдавалось арендаторам Н.С. Арно и Р.М. Карцеву и оставалось в прежней усадьбе. Затем по каким-то причинам Берлин решил перенести производство на новое место. В 1902 году он приобрел на Кольцовской второй участок – усадьбу бывшего колокольного завода, реконструировал ее, устроил там в 1904 году «Ново-Берлинский дрожжево-винокуренный завод». В 1913 году заведение было реорганизовано в акционерное общество.
Одновременно с Ново-Берлинским, в 1904 году, строилось предприятие Донского торгово-промышленного товарищества, в котором совмещались паровая мельница и маслобойный завод.
А вместо завода Анохина в 1900-е годы была оборудована «торговая баня» его родственницы мещанки М.В. Селезневой. В двух двухэтажных зданиях, выходивших на улицу, в мужских и женских номерах мылась состоятельная публика. Ей предоставлялась возможность понежиться в ваннах, выложенных из кирпича и облицованных цементом и «глазированными изразцами», а еще подышать воздухом на длинном балконе-галерее, обращенном в замкнутый внутренний двор-колодец. В глубине же двора стояло здание «простых бань», общее для бедных горожан. Помойные стоки бань (как и несколько заводских заведений) направлялись, разумеется, в злополучную уличную канаву...
На рубеже XIX и XX веков Кольцовская приковала к себе внимание общественности из-за с нашумевшей правительственной реформы – в очередной раз вводилась казенная винная монополия. В Воронежской губернии ее установили с 1 июля 1900 года. Все общество надеялось не только на увеличение доходов государства, но и на уменьшение народного пьянства. К большому событию было приурочено сооружение – опять-таки именно на этой улице – Казенного винного склада, рассчитанного на 500 тысяч ведер вина. Создавая красивое эклектичное здание, городской архитектор А.М. Баранов едва ли не впервые внес в облик Воронежа некоторые черты нарождавшегося модерна. На торжественное открытие склада собрались все высшее местное начальство, вплоть до губернатора и архиепископа Анастасия, который перед началом молебна говорил о нетрезвости как о «пагубной страсти, парализующей волю человека». Состоялся и шумный обед, после которого знатные гости получили в придачу хорошее очищенное вино, только что разлитое в бутылочки, а рабочие склада – вкусные пироги. Пресса восхищалась тем, что на складе есть даже лаборатория, и «ни одной капли сивушного масла не будет допущено в казенном вине»…
Рядом с винным появились и другие немаловажные склады. Позади винного нашлось место (уже на «уездной», а не на городской земле) для нефтяного и керосинового склада купца Якова-Вильгельма Гейнрихсдорфа, который в данном случае выступал как агент компании «Мазут». А известный купец-лесоторговец Ф.Я. Романихин в 1899 году устроил топливный склад («лесного и минерального топлива пристань») ближе к Пограничной улице (Революции 1905 года), тоже «на уездной земле». Вообще в 90-е годы этот купец прочно обосновался на Кольцовской вместе со своей семьей. Другую усадьбу – жилую – он купил в городском квартале (около пересечения с Тулиновским переулком). Ф.Я. Романихин являлся еще и воронежским представителем петербургского пивоваренного товарищества «Калинкин». Поэтому в начале XX века он, а затем и его наследники предоставляли часть городской усадьбы под калинкинский склад.
Все больше и больше участков на этой улице попадало в руки цепких предпринимателей в начале ХХ века. Там, где теперь дворовая территория дома № 58, в 1912 году вырос большой двухэтажный склад фруктов крестьянина В.Г. Копёнкина. Вскоре в квартале современного здания № 23 открылась мебельная фабрика, созданная витебским мещанином А.М. Храпуновичем вкупе с компаньонами, коренными воронежцами Замятниными (один из них – известный архитектор). Храпунович с трудом добился, чтобы фабрику разрешили устроить бок о бок с жилыми усадьбами. В квартале же напротив – по соседству с Ново-Берлинским заводом, на углу со Средне-Московской – развернул свою бурную хозяйственную деятельность выпускник Борисоглебского технического железнодорожного училища, крестьянин по сословию М.Н. Литвинов. Еще в 1898 году он основал Воронежское товарищество огнеупорных изделий с заводами в Нижнедевицком уезде, а в городском квартале в 1909 году открыл мастерскую бетонных изделий и строительно-техническую контору «М.Н. Литвинов и Ко». Контора принимала заказы на строительство не только зданий, но и железнодорожных путей, подъездов к рудникам и заводам в различных губерниях. В мастерской изготавливались конструкции для многих зданий Воронежа. Нет сомнения, что эта фирма строила и знаменитое здание гостиницы «Бристоль», совладельцем которого был Литвинов, а автором проекта – заведующий литвиновской конторой инженер М.Е. Фурманов...
Как видим, уже во второй половине XIX века вся улица оказалась вовлеченной в бурную хозяйственную деятельность горожан. Но главное стечение публики, особенно рыночной, все равно наблюдалось в районе Дровяной площади, которая в это время постепенно превращалась в воронежский центр конной торговли. Споры в городской думе и в среде конноторговцев о том, где же лучше торговать лошадьми – на Конной площади, на Сенной или Дровяной, – все чаще заканчивались в пользу Дровяной. В 1871 году дума определила эту площадь как место проведения конных ярмарок, а в 1884 году окончательно перевела сюда торговлю лошадьми и в обычные дни. Так появилось другое название площади: Ново-Конная, а к многочисленным уличным запахам прибавился еще и сильный запах навоза.
Коновязи тянулись вдоль улицы Большой Девицкой (9 Января), однако во время ярмарок всю площадь заполняло огромное «море» лошадей, телег, продавцов, покупателей и просто любопытных. Нет надобности объяснять, какое важное место занимала лошадь в жизни человека в позапрошлом веке. В Воронеже устраивалось несколько ярмарок за год, и каждая из них длилась несколько дней, а Никольская – целых три недели в ноябрьские и декабрьские дни.
На площади с середины 1870-х годов стояла городская водоразборная будка (так впервые был подведен водопровод к Лесной улице), здесь же находились частный колодец мещанина Малявина и полицейская будка. В 1883 году Вольное пожарное общество (состоявшее из любителей тушить пожары) соорудило на площади, на линии Лесной улицы, наблюдательную вышку с конюшнями и пожарными сараями.
Ново-Конная была удобна для торговли и тем, что вблизи нее находился ипподром (Новый Бег), и тем, что продавцы и даже производители лошадей стали приобретать усадьбы вблизи площади, селиться здесь и строить конюшни. Усадьба с домом № 62 перешла к купцу-коннозаводчику (общественному деятелю, старосте Вознесенской Чугуновской кладбищенской церкви) Н.Н. Паньшину, а затем по наследству к его сыну И.Н. Паньшину (который был известен еще тем, что построил недалеко от дома, на Б. Девицкой, паровую мельницу). В 1903 году И.Н. Паньшин возвысил дом вторым этажом. Соседями Паньшиных по Лесной улице были дворяне Томилины, построившие в 1905 году крупную длинную конюшню.
Вообще в конце XIX – начале ХХ века на этой улице преобладали усадебные участки двух категорий населения: во-первых, предпринимателей, хозяйственников; во-вторых, малоимущих горожан, собственников небольших окраинных домов. В целом длинная улица вмещала немалое количество домовладений (в 1910 году – 70). Несколько отличался быт тех кварталов, которые примыкали к району, населенному многими чиновниками, интеллигенцией (нынешняя нечетная сторона между улицами Средне-Московской и Чайковского). Одна из усадеб на углу с Тулиновским переулком принадлежала купцу С.Т. Соколову и дочери чиновника А.П. Виноградовой, жившим в гражданском браке. В 1907 году здесь завершилось строительство длинного и дорогостоящего (27600 руб.) дома – самого крупного дореволюционного общественного здания улицы. В краснокирпичном (первоначально двухэтажном, с луковичными куполами) доме Виноградовой размещались начальные училища и канцелярии 25-го Смоленского и 26-го Могилевского пехотных полков.
В застройке улицы особняком стояли два крупных культовых сооружения. В начале 1890-х годов завершилось сооружение католического костела, который находился на месте левой части современного пятиэтажного дома № 17. В конце XIX века, в связи с 900-летием крещения Руси, развернулось строительство крупного православного собора на Ново-Конной площади. Его посвятили памяти святого равноапостольного князя Владимира, который ввел христианство на Руси. Духовные и городские власти очень долго выбирали участок для собора, хотя большинство гласных думы уже изначально, в 1888 году, остановились на этой площади как на наиболее приемлемом месте из всех незастроенных городских мест. За Ново-Конную ходатайствовали и домовладельцы близлежащих улиц – они уверяли, что после сооружения храма «и самая площадь может оказаться более населенною и торговою, а через это и доходною для храма и города», и заявляли, что пожертвуют деньги на храм. Строительство тоже тянулось долго, в течение 1896–1909 годов. С трудом, с помощью многочисленных пожертвований приходилось накапливать средства на величественное пятиглавое сооружение, спроектированное губернским архитектором А.А. Кюи, богато декорированное элементами русского стиля. Отделка интерьеров завершилась лишь в 1918 году. Начиная с 1893 года с площади пытались удалить пожарную вышку, мешавшую храму, но дело ограничилось лишь переносом ее «на несколько шагов», и ветхая вышка простояла до Первой мировой войны, когда Вольное общество распалось.
Возведение собора св. Владимира (в просторечии – Владимирского) привела к появлению у площади еще одного названия: «Владимирская». По имени собора была названа и новая Владимирская часть Воронежа, образованная незадолго до революции. Эта часть просуществовала недолго, зато название площади держалось при Советской власти, пока стоял храм...
Пора рассказать и о том, как сменилось название улицы.
Воронежцы вспомнили об этой улице, когда готовились отметить 50-летие со дня смерти Алексея Васильевича Кольцова (1809–1842), русского поэта, земляка, которым они всегда гордились. 13 октября 1892 года, при городском голове И.В. Титове, Воронежская дума вынесла постановление о мероприятиях, приуроченных к памятной дате. Отдельным пунктом она переименовала улицу Лесную в Кольцовскую.
Кольцов, которому в быту приходилось заниматься хозяйственными делами, коммерческими сделками, конечно, не раз бывал на этой улице. Кстати, родственником и близким знакомым поэта являлся один из владельцев усадеб «на Лесных дворах» – И.С. Башкирцев. В 1846 году его усадьба с домом, надворными постройками и садом продавалась с публичных торгов. Если бы удалось установить, что Башкирцев владел этим «двором» и при жизни Кольцова, то название улицы обрело бы еще больший смысл.
Городская дума учла, что как раз перед кольцовской датой, в 1892 году, улице придали более достойный вид. Приближенный к «интеллигентному» району северо-восточный отрезок был реконструирован – частично замощен и «урегулирован». По существу, именно в то время была заложена планировка, существующая и поныне: двухпутная проезжая часть с пешеходной полосой посередине. Разделение пути на две дороги произошло, конечно же, из-за канавы, проходившей по уличной оси.
После переименования улицы ее прежнее название забылось не сразу и часто употреблялось вместе с новым. В начале XX века привился еще один топоним – «Кольцовский тупик», связанный с плохо развитым, не имевшим прямого выезда к вокзалу, северо-восточным отрезком улицы…
Несмотря на новшества, в целом внешний вид улицы все же был удручающим. Вплоть до революции оставался совершенно незамощенным самый оживленный юго-западный участок, о котором, казалось бы, следовало позаботиться в первую очередь. Только часть Ново-Конной площади около водоразборной будки имела булыжное покрытие, в других же местах люди и кони месили грязь, пачкались в навозе. Старые кузни, как записано в материалах думы 1890 года, «безобразили эту улицу своим грязным полуразрушенным видом» и были пожароопасными, но снести их дореволюционные власти так и не решились.
Проблемы окончательного благоустройства северо-восточного участка тоже не могли быть решены при дефиците средств в городском бюджете. Напрасно самый активный из тамошних домовладельцев, Н.Д. Оводенко, пытался привлечь средства жильцов улицы в 1910 году. Тщетно он надеялся на создание хороших мостовых, опираясь даже на опыт Варшавы и других европейских городов и горько констатируя, что «обитающим на этой улице буквально приходится задыхаться тучами пыли, носящей в себе всякого рода заразу (всем известно, что в дождевую пору, ночами, обозы отходников выливают содержимое бочек на нашей улице)...».
В начале ХХ века жителей Кольцовской все больше и больше раздражало несовершенство канавы. Вода текла по ней под уклон от Малой Московской в сторону вокзала. За Ново-Московской канава увеличивалась в размерах, около костела сворачивала с улицы влево через частные усадьбы мещанина А.Ф. Бюльта и статского советника В.И. Стопневича, затем, пересекая Пограничную улицу, проходила под путями и платформами железной дороги, выводила воды в поле и далее в большой овраг (текший там ручей в советское время именовался Дунаем). После поворота начинались узкие для стока места, в результате происходили серьезные наводнения. Впервые большое бедствие случилось во время сильных ливней 1903 года, а затем повторилось из-за обильных дождей 1912 года.
В 1903 году В.И. Стопневич, А.Ф. Бюльт и их сосед мещанин В.И. Ростовцев жаловались губернатору: «Разливами канавы 19 мая и 14 и 16 июня сего года затоплены дома и помещения, затянуты илом и нечистотами сады, в помещениях нижних этажей повреждено много ценных вещей, в погребах и ледниках уничтожены разные жизненные припасы...». Более того, поток даже «во время обыкновенных дождей и весенней воды заливает прилегающие... местности, течет по всей улице широкой, бурной и грязной рекой, заливает дома и поместья, заносит илом и навозом, чем производит немалую заразу, причиняет большие убытки и лишает возможности иметь квартирантов».
А жившая вблизи Кольцовской художница Е.А. Киселева (дочь математика А.П. Киселева) вспоминала, что в канаве почему-то «всегда валялись дохлые кошки»…
Едва ли не единственным благоустроительным достижением были в начале прошлого столетия деревца непылящих тополей, посаженные вдоль канавы и быстро набиравшие силу (черный тополь, или осокорь, считался аборигеном Подворонежья). И только небольшие участки дорог и тротуаров улучшались за счет средств самых сознательных домовладельцев-предпринимателей. Так, Ф.Я. Романихин в 1900 году устроил мостовую и тротуар около своего дома, а М.Н. Литвинов спустя несколько лет покрыл тротуар возле своей конторы цементными плитками собственного производства...
Другой важной приметой XX века стали рельсы, железные пути на Кольцовской. Идея их прокладки возникла еще в конце предыдущего века. В 1895 году группа воронежских предпринимателей (купцов, заводчиков и фабрикантов) предложила городской думе: договориться с акционерным обществом Юго-Восточных железных дорог о том, чтобы оно провело путь по бывшей Лесной – от товарной станции, находившейся близ вокзала Воронеж-I, до улицы Валовой (Красноармейской). Они надеялись, что новая железная дорога с помощью ответвлений соединит станцию с многочисленными промышленными предприятиями и закончится веткой, заворачивающей к паровой мельнице на Валовую. Разумеется, владельцы заводов и мельниц хотели значительно сократить собственные расходы на перевозку грузов. Но в думе прежде всего доказывали общественную пользу своего начинания: считали, что «воронежская торговля и едва зарождающаяся в нашем городе заводско-фабричная промышленность находятся во многих отношениях в чрезвычайно тяжелых экономических условиях сравнительно с разными конкурирующими с Воронежем городами» и видели «будущее Воронежа единственно в заводско-фабричной промышленности, перерабатывающей сырые продукты в готовые фабрикаты».
Дума не могла не поддержать ходатайства, так как многие ее гласные были предпринимателями, капиталистами. В 1896 году был составлен первый проект договора между городским самоуправлением и Ю.-В.ж.д., в 1898 году – новый документ. В 1900 году правительство разрешило строительство путей. Среди гласных были и противники – прежде всего, представители интеллигенции, радевшие об удобствах городской жизни, городского быта. Так, дворянин и известный юрист С.А. Быстржинский доказывал в 1898 году, что устройство дороги отнимет у города единственно свободную для постройки новых «обывательских домов» окраину. Тесными стали центральные базарные площади, и уже около двух лет на широкую Кольцовскую постепенно переводилась торговля лесом, досками и углем с Мясной площади и продажа овощей – с Хлебной и Щепной площадей... Другой гласный, дворянин А.А. Казмин, добавлял, что рельсы пересекут 14 других улиц, появятся большие помехи конному движению вблизи станции.
Все же торговое, купеческое большинство думы одержало верх. Однако в итоге начатое дело свелось не к заботе о городских нуждах, а к выяснению пресловутой денежной выгоды той или иной стороны. На каких условиях город отдаст обществу Ю.-В.ж.д. землю, какую плату сможет взимать в свою пользу с лиц, провозящих грузы? Станут ли пути рентабельными? В 1907 году руководство Ю.-В.ж.д. заявило, что проект невыгоден.
Все-таки первые рельсы появились на Кольцовской еще в дореволюционное время, в 1914 году – тогда начали строить общегородскую трамвайную сеть. Однако своевременный пуск трамвая тоже был сорван – Первой мировой войной, а затем и революцией с Гражданской войной. И Кольцовская линия стала поначалу товарной железнодорожной веткой, как того и хотели промышленники. Только построил ее город, а не Ю.-В.ж.д. Вагончики с грузами начал перевозить небольшой паровоз-«кукушка». «Товарный трамвай» – такое выражение употреблялось в годы Первой мировой войны. Так что слово «трамвай» впервые вошло в городскую топонимию именно на Кольцовской…
Это – улица, которой коснулись быстрые и важные перемены при Советской власти. С одной стороны, новой власти требовалось незамедлительно наладить работу промышленных предприятий, национализировать наиболее крупные из них. Очень пригодилась и железнодорожная ветка, которая теперь безо всяких оговорок стала служить интересам всего города.
С другой стороны – новая власть сразу же взялась устранять противоречие между важным статусом улицы и ее неблагоустроенностью.
Разумеется, отношения между властью и владельцами реквизируемых заводов и фабрик случались непростые. В 1918 году Губсовнархоз потребовал ареста членов товарищества Ново-Берлинского завода. После этого, как сообщала газета «Воронежский красный листок», все акционеры «на днях уехали неизвестно куда». Завод национализировали, а впоследствии, в 1933–1934 годах, на его базе оборудовали новую кондитерскую фабрику Воронежа – она действует и по сей день и уже почти семьдесят лет расточает самый приятный уличный аромат ХХ – ХХI веков. Со временем фабрика заняла весь квартал, поглотила участки М.Н. Литвинова и других владельцев.
В 1930-е годы бывшее мебельное заведение именовалось фабрикой «Красный деревообделочник», мельница «Первого товарищества» – мельницей № 7 «Союзмуки», а таковое же предприятие «Второго товарищества», что находилось вблизи винного и топливного складов, – мельницей № 6. В усадьбе Томилиных устроили гвоздильно-проволочный завод, через несколько лет переименованный в завод «Метиз».
Казенному винному складу новая власть дала вполне логичное, более подходящее название «спирто-водочный завод», а затем и «ликеро-водочный завод». Основной корпус этого завода в советское время был увеличен в высоту на 2-3 этажа и стал смахивать на неприступный средневековый замок.
В 1930-е годы на улице появилось и совершенно новое предприятие – фармацевтический завод...
Уже вскоре после революции власти стали заботиться об облике Кольцовской. Расширили знаменитую канаву (до 4 метров вверху). В 1931 году под частью улицы провели первую «настоящую», подземную канализацию.
Самые же громкие, прозвучавшие, без преувеличения, на всю страну, перемены начались в середине 30-х годов на юго-западном отрезке улицы, где, напомню, до революции не было даже булыжника. С большой инициативой выступил секретарь горкома ВКП(б) И.Т. Касиванов. Впоследствии этот человек попал в жернова сталинских репрессий, и имя «врага народа», а заодно и все его дела были вычеркнуты из истории города, из истории улицы...
По почину И.Т. Касиванова к 1934 году была проведена полная перепланировка улицы «по типу бульвара» и замощена проезжая часть от Плехановской до Девицкого выезда. В предыдущем 1933 году общее собрание жителей Кольцовской избрало уличный комитет – один из первых не только в городе, но и в стране. Состоял он в основном из женщин. «В течение первого года им была проделана огромная работа по наведению порядка во дворах, на улице, в общежитиях... – вспоминал председатель комитета Б. Харин. – Все дома на Кольцовской были покрашены, по инициативе и при участии комитета улица была озеленена жителями под руководством специалистов из «Зелентреста»... Мы закрепили на добровольных началах... участки зеленых насаждений за жильцами, которые ухаживали за деревьями очень охотно».
В конце 1933 года председатель уличкома был вызван в Москву, во ВЦИК, с докладом о работе. Правительство, одобрив работу Кольцовского комитета, вынесло решение о перенесении его опыта в другие города. Была издана специальная брошюра.
В истории светлое густо переплетено с черным повсеместно – в том и числе на Кольцовской. В 1931 году секретариат облисполкома ЦЧО предложил горсовету снести Владимирский собор. Следуя «предложению», городские власти с трудом разрушали огромный храм. По воспоминаниям очевидцев, взрывчатку закладывали не один раз, кирпичные осколки разлетались по окрестным дворам. А кому разгребать завалы на Владимирской площади? Конечно же, общественности, тому же уличному комитету...
В расчистке территории площади и посадке на ней деревьев комитету усердно помогали комсомольцы, особенно рабочие располагавшегося рядом завода имени Калинина. В 1933 году горсовет переименовал площадь, отныне отведенную под сквер, в «площадь имени 15-летия Комсомола». Топоним трансформировался, в устах горожан сквер стал просто Комсомольским. Так его именуют и по сей день коренные жители...
А вслед за мощением юго-западной половины улицы вскоре последовало и ее асфальтирование. Особенно крупные асфальтовые работы велись в 1940 году. Так всего за несколько лет улица сделала быстрый скачок из прошлого – сразу в будущее.
В довоенное время здесь же началось сооружение новых крупных зданий. В 1932 году на углу с улицей Куцыгина была введена в строй новая пожарная часть, построенная в характерном стиле конструктивизма (после войны ее каланча восстановлена в духе итальянской архитектуры Возрождения). В конце 1930-х годов около перекрестка с Плехановской улицей после сноса старых кузниц вырос пятиэтажный дом с магазинами в нижнем этаже (ныне № 52), вверху оформленный «барельефами из белого цемента» по эскизам скульптора Б.В. Лаврова.
В те же годы воронежцы все чаще и чаще с гордостью произносили слово «трамвай». В 1926 году жители юго-западной части Кольцовской увидели движение первых пассажирских трамваев, но тогда через эту улицу пролегал лишь подъездной путь электротранспорта к вагонному парку. Наконец, в 1931 году на всей улице оборудовали и открыли трамвайную линию (частично переделав старые товарные пути), замкнув тем самым первое городское кольцо трамвая – вагоны пошли по Кольцовской от бывшей Чижовки, от остановки «Маслозавод», до вокзала. Точнее, из-за отсутствия выезда на привокзальную площадь трамвай сворачивал на нынешнюю улицу Феоктистова, затем – на Студенческую и таким окружным маневром попадал к станции. При этом продолжалось движение «кукушек» (часть рельсов была общей для трамваев и товарных составов). А вот перед нами – архивная фотография, изображающая на Кольцовской «мотовоз» с небольшим товарным составом...
Свистки паровозиков раздавались даже после войны, но вскоре прекратились. Однако с трамвайным движением улица вступила и в век XXI-й...
После войны власти не стали мириться с существованием старой канавы. Ее полностью засыпали в 1954 году, проложив подземный коллектор, а затем устроив двухпутевую трамвайную линию. Стройка этой линии была объявлена народной. Горком КПСС и горисполком привлекли тысячи производственников, рабочих и служащих не только из строительных, но и многих других организаций со всего города. В то время многие воронежцы искренне желали внести свою лепту в восстановление города, на стройку добровольно явились даже домохозяйки Кольцовской улицы. Торговые организации расставили вдоль всей стройки палатки с продуктами, школьники подносили рабочим питьевую воду. Укладка 4 километров рельсов, вывозка 15 тысяч кубометров грунта, установка 120 металлических мачт были произведены всего лишь за две недели августа 1954 года.
Примерно полширины прежнего «обводного канала» занял один рельсовый путь, а другая половина отошла под территорию бульвара. Опять-таки в 1950-х годах был устроен новый прекрасный бульвар с угловыми фонарями-колоннами. Разросшиеся тополя-великаны простояли на центральном участке бульвара (между ул. Средне-Московской и К. Маркса) до 1994 года. От них в укор прохожим остались огромные и крепкие, не гнилые пни. Улицу лишило роскошных и безвредных, непылящих деревьев уже следующее, равнодушное поколение горожан...
И еще одно событие 1950-х годов привлекло к Кольцовской внимание многих горожан. В самом начале нового бульвара, на перекрестке с Плехановской, 29 декабря 1955 года начался многолюдный митинг. Уходил юбилейный год 50-летия революции 1905 года. С бетонного постамента сняли покрывало, и воронежцам открылась надпись на мемориальной табличке: «Здесь будет сооружен памятник первой русской революции 1905–1907 гг.». Выступили участники революционных событий – рабочие завода имени Дзержинского Г.С. Самарин и И.Г. Выставкин. Торжества закрыл секретарь горкома партии А.А. Королев...
В первой половине 70-х годов, при реконструкции сквера, мемориальный знак передвинули в глубь аллеи. Через несколько лет исчезла табличка с надписью, а вскоре не стало и самого постамента... На память о первой революции в Воронеже наплевали задолго до того, как об этой революции стали говорить с пренебрежением. Как видим, забвение исторических мест города – это явление надидеологическое.
В пятидесятых годах ХХ века Кольцовскую продлили сначала до привокзальной площади, а затем, в 1958 году, присоединили к ней отрезок бывшей Студенческой – от площади до проспекта Революции (в 1989 году горисполком переименовал этот участок в улицу Бунина, но вскоре, в 1990 году, был вынужден отменить свое решение из-за протеста группы жильцов).
В начале 1960-х годов разрушили бывший католический костел, который после войны занимала община христиан-баптистов. Еще позже, в одну из ночей 1976 года, раздался мощный взрыв на углу с улицей Куколкина – там освобождали площадку для строительства универмага «Россия» и уничтожили громоздкий корпус бывшей мельницы «Первого товарищества» (а можно было бы восхищаться им как памятником промышленной истории).
Завидное долголетие выпало бывшей бане Селезневой: она действовала и в советское время до конца 60-х годов. Затем здание снесли, и в начале 70-х годов его территорию поглотил большой девятиэтажный дом, где на первом этаже в 1974 году открылся фирменный магазин «Электроника».
Сейчас Кольцовская застроена в основном предвоенными и послевоенными домами. У Девицкого выезда, в самой возвышенной точке улицы, в 1950-е годы поставлена ее архитектурная доминанта – большой жилой дом с магазинами и элегантной высокой башней.
Но район Кольцовской – это еще и место знакомства с уцелевшими памятниками промышленной истории и архитектуры. Под охраной государства находятся корпуса бывшего Казенного винного склада – домовладение № 24 и колокольного (дрожжевого) завода Самофалова (Берлина) – домовладение № 40. С XIX века сохранилось (в перестроенном виде) двухэтажное самофаловское здание – теперь старейшее здание Воронежа, связанное с историей металлургии. Ныне это бытовой корпус кондитерской фабрики – второй от угла улицы К. Маркса. С 1904 года уцелел соседний, угловой корпус (Берлина), где теперь фабричный цех. Во дворе дома № 56, в труднодоступном для осмотра месте ютится здание бывшего Донского товарищества (д. № 56/2).
Бывшие жилые здания XIX – начала ХХ века очень немногочисленны. Это, прежде всего, уже знакомый нам дом Паньшиных (№ 62), а также находящаяся рядом усадьба полковника В.В. Томилина (два здания под № 60 в стиле модерн, 1910–1911 гг.), где до середины 1980-х годов действовал завод «Метиз». На другой, «разночинской» половине улицы цел бывший жилой дом жены инженера-технолога М.А. Вигандт (№ 15, 1898–1899 гг.). Поблизости, на углу с улицей Комиссаржевской, радует глаз бывшее общественное здание А.П. Виноградовой, оформленное в русском стиле, а в советское время удачно надстроенное третьим этажом (теперь в нем вечерняя школа).
Сохранилось и дореволюционное здание больницы Ю.-В.ж.д. (№ 11, начало ХХ в.). А в самом начале улицы, возле проспекта Революции, стоят два здания из комплекса больничных построек Приказа общественного призрения (№ 1, 20–30-е гг. XIX в.). С 1860-х годов комплекс находился в ведении губернского земства. Два здания на Кольцовской связаны с деятельностью видных русских психиатров Н.Н. Баженова и Н.А. Вырубова, первых директоров и организаторов губернской земской психиатрической больницы. Она была создана в 1899–1907 годах на основе психиатрического отделения, находившегося именно здесь, в городе; а с 1904 года больных переводили в новые корпуса, строившиеся в загородном имении Орловка.
Самые последние изменения в облике улицы символичны, характерны для сегодняшней эпохи. В 1990-е годы левее ликеро-водочного завода начато сооружение первой в городе многоэтажной автостоянки. В 2000 году в Комсомольском сквере, на святом месте Владимирского собора, заложена новая церковь – в честь Рождества Христова. А напротив сквера – вот контрасты! – теперь функционирует игорный дом. В него превращено здание бывшего кинотеатра «Луч», открытого еще в 1959 году. И еще одна примета времени – многочисленные частные торговые киоски, выстроившиеся в «Кольцовский ряд» на бульваре, около магазина «Электроника», а еще заполонившие площадку около универмага «Россия». На бульваре, около трамвайной остановки, «Кольцовский ряд» начинается как раз там, где полвека назад хотели поставить памятник.
В 1996 году была начата реконструкция бульвара. Вместо прежних колонн ставили новые столбы, сохраняя сложившуюся архитектурную композицию. Но так и не довели до конца это дело – денег у города, как и встарь, не хватает. Зато на переделку киосков «Кольцовского ряда» средства постоянно находятся; в 2001 году павильоны объединены огромной крышей...
Нет, напоследок нам лучше прогуляться дальше по бульвару, где нет громоздких металлических конструкций. Остановиться на перекрестке с улицей Карла Маркса, потрогать четыре старые колонны, еще сохранившиеся здесь, хотя и без фонарей (а ведь лучше, чтобы и не ломали их, сохранили эту «визитную карточку» улицы). Вдохнуть возле кондитерской фабрики благовоние карамелей, леденцов и конфет с самым символичным для улицы названием – «Песни Кольцова». Почувствовать, что эти запахи перекликаются с изначальными запахами медовых степных трав... Нет, не утрачен еще дух истории! А в истории, как известно, все имеет обыкновение повторяться. И значит, надо верить: все хорошее, что было когда-то в судьбе Кольцовской, рано или поздно вернется на круги своя.
Значительное событие в истории улицы – устройство в 1859 году «обводного канала», первого прообраза городской канализации. Это была широкая сточная канава, огражденная деревянными перилами. Поначалу она принимала только дождевые и талые воды – так исчезли огромные лужи на окраине города. «Канал» появился благодаря инициативе губернатора Н.П. Синельникова. Его прорыли в северо-восточной части Лесной улицы (может быть, используя остатки старого рва), причем на перекрестках с улицами Средне-Московской, Большой Садовой (К. Маркса) и Тулиновским переулком (ул. Комиссаржевской) навели небольшие деревянные мосты. В июле 1859 года газета «Воронежские губернские ведомости» сообщила о благодарности, объявленной четырем купцам, именно они безвозмездно, за свой счет соорудили канаву и мосты. Губернское правление постановило назвать канал Лашкинским по фамилии строившего его И.А. Лашкина. Мостик на Средне-Московской решили именовать Смирновским в честь А.И. Смирнова, на Большой Садовой – Борисовским (его делал А.П. Борисов), в Тулиновском переулке – Синицынским (работа В.Г. Синицына). Впоследствии мостики не раз обновляли, при этом основание старались делать из кирпича, а вверху были деревянные настилы и перила. Так, в 1878 году городская управа устроила кирпичный мост при пересечении с Тулиновским переулком.
Ох уж эта канава, сколько ругательных слов в ее адрес успели произнести горожане! Доставалось ей и за то, что во время сильных ливней она, засоренная, выходила из берегов, и за то, что нерадивые ассенизаторы сливали в нее нечистоты из бочек – в результате по улице распространялось жуткое зловоние. Но, несмотря ни на что, канава эта, безо всякого преувеличения, почти сто лет была достопримечательностью Воронежа. Уже сам по себе водный «канал», да еще с мостами – экзотика для сухопутного города. В рассказе любого старожила звучит ностальгия по «Кольцовской канаве»: дети пускали по ней кораблики, а иногда и сами плавали в корытах; запускали над ней, на просторе, бумажных змеев; весной срывали одуванчики, пробивавшиеся даже через булыжное дно канавы, и плели венки, а зимой катались по замерзшему каналу как по катку. Между прочим, в конце XIX века здесь учился ездить на коньках будущий олимпийский чемпион по фигурному катанию Н.А. Панин-Коломенкин...
После того, как вблизи улицы были проложены железные дороги и устроены станции Воронеж-I и Воронеж-II (1867–1868, 1892–1894 гг.), Лесная и ее окрестности стали превращаться в промышленный район. На самой улице работали и крупные известные предприятия, и мелкие заводики. Так степные ароматы все больше вытеснялись не только запахами помоев, но и гарью заводских труб…
Почти до конца XIX века продолжал дымить первенец воронежской металлургии – завод Самофаловых с «доминкой» и двумя кирпичными печами. Конская сила приводила в движение два больших «раздувательных меха» и машину для обтачивания колоколов. В 1883 году изготовленный здесь красивейший самофаловский колокол весом в 33 пуда был доставлен в строившийся столичный храм Спаса на крови.
С 1860-х годов производил вино небольшой завод, стоявший близ улицы Малой Московской (Куколкина), в угловой усадьбе жены коллежского асессора Софьи Харькеевич. В 1870-е годы винокурение продолжил следующий владелец усадьбы купец С.Н. Ракитин. Но в 1881 году, при вдове купца, от завода уже оставались, по ее сообщению, «одни развалины»...
Напротив усадьбы Ракитиных, на другом углу с улицей Куколкина, в 1880 году было основано одно из самых крупных предприятий – паровая мельница «Первого Товарищества». В товарищество входили воронежский купец Е.А. Сафонов, ростовский мещанин А.В. Матюшенко и землянский мещанин С.И. Пономарев. Мельница реконструировалась в 1883 году, а затем в 1889-м после пожара. В 1905 году огромный шестиэтажный корпус с прочими хозяйственными постройками купила другая фирма – товарищество «Шкарин и Алексеев», состоявшее из бобровского купца Н.И. Шкарина и дворянина Н.П. Алексеева. В 1911 году при мельнице выстроили еще и маслобойный завод. В 1914 году из членов товарищества официально выбыл Алексеев, а на его место вступил купец Е.М. Фурманов, который, впрочем, среди совладельцев имущества числился и раньше. За сутки фирма перерабатывала в среднем 4255 пудов пшеницы и 2500 пудов подсолнечника.
На месте современного магазина «Электроника» с 1874 года действовал медоваренный и солодовый завод купца В.Л. Анохина. Спустя несколько лет там же, в смежной усадьбе (справа от участка Анохина) заработал дрожжевой завод мещанина Л.Ц. Братмана, для него в 1886 году приспосабливались более старые постройки. В 1889 году завод перешел к купцу И.Я. Берлину, приехавшему в Воронеж из Витебска. Некоторое время прибыльное дрожжево-винокуренное предприятие сдавалось арендаторам Н.С. Арно и Р.М. Карцеву и оставалось в прежней усадьбе. Затем по каким-то причинам Берлин решил перенести производство на новое место. В 1902 году он приобрел на Кольцовской второй участок – усадьбу бывшего колокольного завода, реконструировал ее, устроил там в 1904 году «Ново-Берлинский дрожжево-винокуренный завод». В 1913 году заведение было реорганизовано в акционерное общество.
Одновременно с Ново-Берлинским, в 1904 году, строилось предприятие Донского торгово-промышленного товарищества, в котором совмещались паровая мельница и маслобойный завод.
А вместо завода Анохина в 1900-е годы была оборудована «торговая баня» его родственницы мещанки М.В. Селезневой. В двух двухэтажных зданиях, выходивших на улицу, в мужских и женских номерах мылась состоятельная публика. Ей предоставлялась возможность понежиться в ваннах, выложенных из кирпича и облицованных цементом и «глазированными изразцами», а еще подышать воздухом на длинном балконе-галерее, обращенном в замкнутый внутренний двор-колодец. В глубине же двора стояло здание «простых бань», общее для бедных горожан. Помойные стоки бань (как и несколько заводских заведений) направлялись, разумеется, в злополучную уличную канаву...
На рубеже XIX и XX веков Кольцовская приковала к себе внимание общественности из-за с нашумевшей правительственной реформы – в очередной раз вводилась казенная винная монополия. В Воронежской губернии ее установили с 1 июля 1900 года. Все общество надеялось не только на увеличение доходов государства, но и на уменьшение народного пьянства. К большому событию было приурочено сооружение – опять-таки именно на этой улице – Казенного винного склада, рассчитанного на 500 тысяч ведер вина. Создавая красивое эклектичное здание, городской архитектор А.М. Баранов едва ли не впервые внес в облик Воронежа некоторые черты нарождавшегося модерна. На торжественное открытие склада собрались все высшее местное начальство, вплоть до губернатора и архиепископа Анастасия, который перед началом молебна говорил о нетрезвости как о «пагубной страсти, парализующей волю человека». Состоялся и шумный обед, после которого знатные гости получили в придачу хорошее очищенное вино, только что разлитое в бутылочки, а рабочие склада – вкусные пироги. Пресса восхищалась тем, что на складе есть даже лаборатория, и «ни одной капли сивушного масла не будет допущено в казенном вине»…
Рядом с винным появились и другие немаловажные склады. Позади винного нашлось место (уже на «уездной», а не на городской земле) для нефтяного и керосинового склада купца Якова-Вильгельма Гейнрихсдорфа, который в данном случае выступал как агент компании «Мазут». А известный купец-лесоторговец Ф.Я. Романихин в 1899 году устроил топливный склад («лесного и минерального топлива пристань») ближе к Пограничной улице (Революции 1905 года), тоже «на уездной земле». Вообще в 90-е годы этот купец прочно обосновался на Кольцовской вместе со своей семьей. Другую усадьбу – жилую – он купил в городском квартале (около пересечения с Тулиновским переулком). Ф.Я. Романихин являлся еще и воронежским представителем петербургского пивоваренного товарищества «Калинкин». Поэтому в начале XX века он, а затем и его наследники предоставляли часть городской усадьбы под калинкинский склад.
Все больше и больше участков на этой улице попадало в руки цепких предпринимателей в начале ХХ века. Там, где теперь дворовая территория дома № 58, в 1912 году вырос большой двухэтажный склад фруктов крестьянина В.Г. Копёнкина. Вскоре в квартале современного здания № 23 открылась мебельная фабрика, созданная витебским мещанином А.М. Храпуновичем вкупе с компаньонами, коренными воронежцами Замятниными (один из них – известный архитектор). Храпунович с трудом добился, чтобы фабрику разрешили устроить бок о бок с жилыми усадьбами. В квартале же напротив – по соседству с Ново-Берлинским заводом, на углу со Средне-Московской – развернул свою бурную хозяйственную деятельность выпускник Борисоглебского технического железнодорожного училища, крестьянин по сословию М.Н. Литвинов. Еще в 1898 году он основал Воронежское товарищество огнеупорных изделий с заводами в Нижнедевицком уезде, а в городском квартале в 1909 году открыл мастерскую бетонных изделий и строительно-техническую контору «М.Н. Литвинов и Ко». Контора принимала заказы на строительство не только зданий, но и железнодорожных путей, подъездов к рудникам и заводам в различных губерниях. В мастерской изготавливались конструкции для многих зданий Воронежа. Нет сомнения, что эта фирма строила и знаменитое здание гостиницы «Бристоль», совладельцем которого был Литвинов, а автором проекта – заведующий литвиновской конторой инженер М.Е. Фурманов...
Как видим, уже во второй половине XIX века вся улица оказалась вовлеченной в бурную хозяйственную деятельность горожан. Но главное стечение публики, особенно рыночной, все равно наблюдалось в районе Дровяной площади, которая в это время постепенно превращалась в воронежский центр конной торговли. Споры в городской думе и в среде конноторговцев о том, где же лучше торговать лошадьми – на Конной площади, на Сенной или Дровяной, – все чаще заканчивались в пользу Дровяной. В 1871 году дума определила эту площадь как место проведения конных ярмарок, а в 1884 году окончательно перевела сюда торговлю лошадьми и в обычные дни. Так появилось другое название площади: Ново-Конная, а к многочисленным уличным запахам прибавился еще и сильный запах навоза.
Коновязи тянулись вдоль улицы Большой Девицкой (9 Января), однако во время ярмарок всю площадь заполняло огромное «море» лошадей, телег, продавцов, покупателей и просто любопытных. Нет надобности объяснять, какое важное место занимала лошадь в жизни человека в позапрошлом веке. В Воронеже устраивалось несколько ярмарок за год, и каждая из них длилась несколько дней, а Никольская – целых три недели в ноябрьские и декабрьские дни.
На площади с середины 1870-х годов стояла городская водоразборная будка (так впервые был подведен водопровод к Лесной улице), здесь же находились частный колодец мещанина Малявина и полицейская будка. В 1883 году Вольное пожарное общество (состоявшее из любителей тушить пожары) соорудило на площади, на линии Лесной улицы, наблюдательную вышку с конюшнями и пожарными сараями.
Ново-Конная была удобна для торговли и тем, что вблизи нее находился ипподром (Новый Бег), и тем, что продавцы и даже производители лошадей стали приобретать усадьбы вблизи площади, селиться здесь и строить конюшни. Усадьба с домом № 62 перешла к купцу-коннозаводчику (общественному деятелю, старосте Вознесенской Чугуновской кладбищенской церкви) Н.Н. Паньшину, а затем по наследству к его сыну И.Н. Паньшину (который был известен еще тем, что построил недалеко от дома, на Б. Девицкой, паровую мельницу). В 1903 году И.Н. Паньшин возвысил дом вторым этажом. Соседями Паньшиных по Лесной улице были дворяне Томилины, построившие в 1905 году крупную длинную конюшню.
Вообще в конце XIX – начале ХХ века на этой улице преобладали усадебные участки двух категорий населения: во-первых, предпринимателей, хозяйственников; во-вторых, малоимущих горожан, собственников небольших окраинных домов. В целом длинная улица вмещала немалое количество домовладений (в 1910 году – 70). Несколько отличался быт тех кварталов, которые примыкали к району, населенному многими чиновниками, интеллигенцией (нынешняя нечетная сторона между улицами Средне-Московской и Чайковского). Одна из усадеб на углу с Тулиновским переулком принадлежала купцу С.Т. Соколову и дочери чиновника А.П. Виноградовой, жившим в гражданском браке. В 1907 году здесь завершилось строительство длинного и дорогостоящего (27600 руб.) дома – самого крупного дореволюционного общественного здания улицы. В краснокирпичном (первоначально двухэтажном, с луковичными куполами) доме Виноградовой размещались начальные училища и канцелярии 25-го Смоленского и 26-го Могилевского пехотных полков.
В застройке улицы особняком стояли два крупных культовых сооружения. В начале 1890-х годов завершилось сооружение католического костела, который находился на месте левой части современного пятиэтажного дома № 17. В конце XIX века, в связи с 900-летием крещения Руси, развернулось строительство крупного православного собора на Ново-Конной площади. Его посвятили памяти святого равноапостольного князя Владимира, который ввел христианство на Руси. Духовные и городские власти очень долго выбирали участок для собора, хотя большинство гласных думы уже изначально, в 1888 году, остановились на этой площади как на наиболее приемлемом месте из всех незастроенных городских мест. За Ново-Конную ходатайствовали и домовладельцы близлежащих улиц – они уверяли, что после сооружения храма «и самая площадь может оказаться более населенною и торговою, а через это и доходною для храма и города», и заявляли, что пожертвуют деньги на храм. Строительство тоже тянулось долго, в течение 1896–1909 годов. С трудом, с помощью многочисленных пожертвований приходилось накапливать средства на величественное пятиглавое сооружение, спроектированное губернским архитектором А.А. Кюи, богато декорированное элементами русского стиля. Отделка интерьеров завершилась лишь в 1918 году. Начиная с 1893 года с площади пытались удалить пожарную вышку, мешавшую храму, но дело ограничилось лишь переносом ее «на несколько шагов», и ветхая вышка простояла до Первой мировой войны, когда Вольное общество распалось.
Возведение собора св. Владимира (в просторечии – Владимирского) привела к появлению у площади еще одного названия: «Владимирская». По имени собора была названа и новая Владимирская часть Воронежа, образованная незадолго до революции. Эта часть просуществовала недолго, зато название площади держалось при Советской власти, пока стоял храм...
Пора рассказать и о том, как сменилось название улицы.
Воронежцы вспомнили об этой улице, когда готовились отметить 50-летие со дня смерти Алексея Васильевича Кольцова (1809–1842), русского поэта, земляка, которым они всегда гордились. 13 октября 1892 года, при городском голове И.В. Титове, Воронежская дума вынесла постановление о мероприятиях, приуроченных к памятной дате. Отдельным пунктом она переименовала улицу Лесную в Кольцовскую.
Кольцов, которому в быту приходилось заниматься хозяйственными делами, коммерческими сделками, конечно, не раз бывал на этой улице. Кстати, родственником и близким знакомым поэта являлся один из владельцев усадеб «на Лесных дворах» – И.С. Башкирцев. В 1846 году его усадьба с домом, надворными постройками и садом продавалась с публичных торгов. Если бы удалось установить, что Башкирцев владел этим «двором» и при жизни Кольцова, то название улицы обрело бы еще больший смысл.
Городская дума учла, что как раз перед кольцовской датой, в 1892 году, улице придали более достойный вид. Приближенный к «интеллигентному» району северо-восточный отрезок был реконструирован – частично замощен и «урегулирован». По существу, именно в то время была заложена планировка, существующая и поныне: двухпутная проезжая часть с пешеходной полосой посередине. Разделение пути на две дороги произошло, конечно же, из-за канавы, проходившей по уличной оси.
После переименования улицы ее прежнее название забылось не сразу и часто употреблялось вместе с новым. В начале XX века привился еще один топоним – «Кольцовский тупик», связанный с плохо развитым, не имевшим прямого выезда к вокзалу, северо-восточным отрезком улицы…
Несмотря на новшества, в целом внешний вид улицы все же был удручающим. Вплоть до революции оставался совершенно незамощенным самый оживленный юго-западный участок, о котором, казалось бы, следовало позаботиться в первую очередь. Только часть Ново-Конной площади около водоразборной будки имела булыжное покрытие, в других же местах люди и кони месили грязь, пачкались в навозе. Старые кузни, как записано в материалах думы 1890 года, «безобразили эту улицу своим грязным полуразрушенным видом» и были пожароопасными, но снести их дореволюционные власти так и не решились.
Проблемы окончательного благоустройства северо-восточного участка тоже не могли быть решены при дефиците средств в городском бюджете. Напрасно самый активный из тамошних домовладельцев, Н.Д. Оводенко, пытался привлечь средства жильцов улицы в 1910 году. Тщетно он надеялся на создание хороших мостовых, опираясь даже на опыт Варшавы и других европейских городов и горько констатируя, что «обитающим на этой улице буквально приходится задыхаться тучами пыли, носящей в себе всякого рода заразу (всем известно, что в дождевую пору, ночами, обозы отходников выливают содержимое бочек на нашей улице)...».
В начале ХХ века жителей Кольцовской все больше и больше раздражало несовершенство канавы. Вода текла по ней под уклон от Малой Московской в сторону вокзала. За Ново-Московской канава увеличивалась в размерах, около костела сворачивала с улицы влево через частные усадьбы мещанина А.Ф. Бюльта и статского советника В.И. Стопневича, затем, пересекая Пограничную улицу, проходила под путями и платформами железной дороги, выводила воды в поле и далее в большой овраг (текший там ручей в советское время именовался Дунаем). После поворота начинались узкие для стока места, в результате происходили серьезные наводнения. Впервые большое бедствие случилось во время сильных ливней 1903 года, а затем повторилось из-за обильных дождей 1912 года.
В 1903 году В.И. Стопневич, А.Ф. Бюльт и их сосед мещанин В.И. Ростовцев жаловались губернатору: «Разливами канавы 19 мая и 14 и 16 июня сего года затоплены дома и помещения, затянуты илом и нечистотами сады, в помещениях нижних этажей повреждено много ценных вещей, в погребах и ледниках уничтожены разные жизненные припасы...». Более того, поток даже «во время обыкновенных дождей и весенней воды заливает прилегающие... местности, течет по всей улице широкой, бурной и грязной рекой, заливает дома и поместья, заносит илом и навозом, чем производит немалую заразу, причиняет большие убытки и лишает возможности иметь квартирантов».
А жившая вблизи Кольцовской художница Е.А. Киселева (дочь математика А.П. Киселева) вспоминала, что в канаве почему-то «всегда валялись дохлые кошки»…
Едва ли не единственным благоустроительным достижением были в начале прошлого столетия деревца непылящих тополей, посаженные вдоль канавы и быстро набиравшие силу (черный тополь, или осокорь, считался аборигеном Подворонежья). И только небольшие участки дорог и тротуаров улучшались за счет средств самых сознательных домовладельцев-предпринимателей. Так, Ф.Я. Романихин в 1900 году устроил мостовую и тротуар около своего дома, а М.Н. Литвинов спустя несколько лет покрыл тротуар возле своей конторы цементными плитками собственного производства...
Другой важной приметой XX века стали рельсы, железные пути на Кольцовской. Идея их прокладки возникла еще в конце предыдущего века. В 1895 году группа воронежских предпринимателей (купцов, заводчиков и фабрикантов) предложила городской думе: договориться с акционерным обществом Юго-Восточных железных дорог о том, чтобы оно провело путь по бывшей Лесной – от товарной станции, находившейся близ вокзала Воронеж-I, до улицы Валовой (Красноармейской). Они надеялись, что новая железная дорога с помощью ответвлений соединит станцию с многочисленными промышленными предприятиями и закончится веткой, заворачивающей к паровой мельнице на Валовую. Разумеется, владельцы заводов и мельниц хотели значительно сократить собственные расходы на перевозку грузов. Но в думе прежде всего доказывали общественную пользу своего начинания: считали, что «воронежская торговля и едва зарождающаяся в нашем городе заводско-фабричная промышленность находятся во многих отношениях в чрезвычайно тяжелых экономических условиях сравнительно с разными конкурирующими с Воронежем городами» и видели «будущее Воронежа единственно в заводско-фабричной промышленности, перерабатывающей сырые продукты в готовые фабрикаты».
Дума не могла не поддержать ходатайства, так как многие ее гласные были предпринимателями, капиталистами. В 1896 году был составлен первый проект договора между городским самоуправлением и Ю.-В.ж.д., в 1898 году – новый документ. В 1900 году правительство разрешило строительство путей. Среди гласных были и противники – прежде всего, представители интеллигенции, радевшие об удобствах городской жизни, городского быта. Так, дворянин и известный юрист С.А. Быстржинский доказывал в 1898 году, что устройство дороги отнимет у города единственно свободную для постройки новых «обывательских домов» окраину. Тесными стали центральные базарные площади, и уже около двух лет на широкую Кольцовскую постепенно переводилась торговля лесом, досками и углем с Мясной площади и продажа овощей – с Хлебной и Щепной площадей... Другой гласный, дворянин А.А. Казмин, добавлял, что рельсы пересекут 14 других улиц, появятся большие помехи конному движению вблизи станции.
Все же торговое, купеческое большинство думы одержало верх. Однако в итоге начатое дело свелось не к заботе о городских нуждах, а к выяснению пресловутой денежной выгоды той или иной стороны. На каких условиях город отдаст обществу Ю.-В.ж.д. землю, какую плату сможет взимать в свою пользу с лиц, провозящих грузы? Станут ли пути рентабельными? В 1907 году руководство Ю.-В.ж.д. заявило, что проект невыгоден.
Все-таки первые рельсы появились на Кольцовской еще в дореволюционное время, в 1914 году – тогда начали строить общегородскую трамвайную сеть. Однако своевременный пуск трамвая тоже был сорван – Первой мировой войной, а затем и революцией с Гражданской войной. И Кольцовская линия стала поначалу товарной железнодорожной веткой, как того и хотели промышленники. Только построил ее город, а не Ю.-В.ж.д. Вагончики с грузами начал перевозить небольшой паровоз-«кукушка». «Товарный трамвай» – такое выражение употреблялось в годы Первой мировой войны. Так что слово «трамвай» впервые вошло в городскую топонимию именно на Кольцовской…
Это – улица, которой коснулись быстрые и важные перемены при Советской власти. С одной стороны, новой власти требовалось незамедлительно наладить работу промышленных предприятий, национализировать наиболее крупные из них. Очень пригодилась и железнодорожная ветка, которая теперь безо всяких оговорок стала служить интересам всего города.
С другой стороны – новая власть сразу же взялась устранять противоречие между важным статусом улицы и ее неблагоустроенностью.
Разумеется, отношения между властью и владельцами реквизируемых заводов и фабрик случались непростые. В 1918 году Губсовнархоз потребовал ареста членов товарищества Ново-Берлинского завода. После этого, как сообщала газета «Воронежский красный листок», все акционеры «на днях уехали неизвестно куда». Завод национализировали, а впоследствии, в 1933–1934 годах, на его базе оборудовали новую кондитерскую фабрику Воронежа – она действует и по сей день и уже почти семьдесят лет расточает самый приятный уличный аромат ХХ – ХХI веков. Со временем фабрика заняла весь квартал, поглотила участки М.Н. Литвинова и других владельцев.
В 1930-е годы бывшее мебельное заведение именовалось фабрикой «Красный деревообделочник», мельница «Первого товарищества» – мельницей № 7 «Союзмуки», а таковое же предприятие «Второго товарищества», что находилось вблизи винного и топливного складов, – мельницей № 6. В усадьбе Томилиных устроили гвоздильно-проволочный завод, через несколько лет переименованный в завод «Метиз».
Казенному винному складу новая власть дала вполне логичное, более подходящее название «спирто-водочный завод», а затем и «ликеро-водочный завод». Основной корпус этого завода в советское время был увеличен в высоту на 2-3 этажа и стал смахивать на неприступный средневековый замок.
В 1930-е годы на улице появилось и совершенно новое предприятие – фармацевтический завод...
Уже вскоре после революции власти стали заботиться об облике Кольцовской. Расширили знаменитую канаву (до 4 метров вверху). В 1931 году под частью улицы провели первую «настоящую», подземную канализацию.
Самые же громкие, прозвучавшие, без преувеличения, на всю страну, перемены начались в середине 30-х годов на юго-западном отрезке улицы, где, напомню, до революции не было даже булыжника. С большой инициативой выступил секретарь горкома ВКП(б) И.Т. Касиванов. Впоследствии этот человек попал в жернова сталинских репрессий, и имя «врага народа», а заодно и все его дела были вычеркнуты из истории города, из истории улицы...
По почину И.Т. Касиванова к 1934 году была проведена полная перепланировка улицы «по типу бульвара» и замощена проезжая часть от Плехановской до Девицкого выезда. В предыдущем 1933 году общее собрание жителей Кольцовской избрало уличный комитет – один из первых не только в городе, но и в стране. Состоял он в основном из женщин. «В течение первого года им была проделана огромная работа по наведению порядка во дворах, на улице, в общежитиях... – вспоминал председатель комитета Б. Харин. – Все дома на Кольцовской были покрашены, по инициативе и при участии комитета улица была озеленена жителями под руководством специалистов из «Зелентреста»... Мы закрепили на добровольных началах... участки зеленых насаждений за жильцами, которые ухаживали за деревьями очень охотно».
В конце 1933 года председатель уличкома был вызван в Москву, во ВЦИК, с докладом о работе. Правительство, одобрив работу Кольцовского комитета, вынесло решение о перенесении его опыта в другие города. Была издана специальная брошюра.
В истории светлое густо переплетено с черным повсеместно – в том и числе на Кольцовской. В 1931 году секретариат облисполкома ЦЧО предложил горсовету снести Владимирский собор. Следуя «предложению», городские власти с трудом разрушали огромный храм. По воспоминаниям очевидцев, взрывчатку закладывали не один раз, кирпичные осколки разлетались по окрестным дворам. А кому разгребать завалы на Владимирской площади? Конечно же, общественности, тому же уличному комитету...
В расчистке территории площади и посадке на ней деревьев комитету усердно помогали комсомольцы, особенно рабочие располагавшегося рядом завода имени Калинина. В 1933 году горсовет переименовал площадь, отныне отведенную под сквер, в «площадь имени 15-летия Комсомола». Топоним трансформировался, в устах горожан сквер стал просто Комсомольским. Так его именуют и по сей день коренные жители...
А вслед за мощением юго-западной половины улицы вскоре последовало и ее асфальтирование. Особенно крупные асфальтовые работы велись в 1940 году. Так всего за несколько лет улица сделала быстрый скачок из прошлого – сразу в будущее.
В довоенное время здесь же началось сооружение новых крупных зданий. В 1932 году на углу с улицей Куцыгина была введена в строй новая пожарная часть, построенная в характерном стиле конструктивизма (после войны ее каланча восстановлена в духе итальянской архитектуры Возрождения). В конце 1930-х годов около перекрестка с Плехановской улицей после сноса старых кузниц вырос пятиэтажный дом с магазинами в нижнем этаже (ныне № 52), вверху оформленный «барельефами из белого цемента» по эскизам скульптора Б.В. Лаврова.
В те же годы воронежцы все чаще и чаще с гордостью произносили слово «трамвай». В 1926 году жители юго-западной части Кольцовской увидели движение первых пассажирских трамваев, но тогда через эту улицу пролегал лишь подъездной путь электротранспорта к вагонному парку. Наконец, в 1931 году на всей улице оборудовали и открыли трамвайную линию (частично переделав старые товарные пути), замкнув тем самым первое городское кольцо трамвая – вагоны пошли по Кольцовской от бывшей Чижовки, от остановки «Маслозавод», до вокзала. Точнее, из-за отсутствия выезда на привокзальную площадь трамвай сворачивал на нынешнюю улицу Феоктистова, затем – на Студенческую и таким окружным маневром попадал к станции. При этом продолжалось движение «кукушек» (часть рельсов была общей для трамваев и товарных составов). А вот перед нами – архивная фотография, изображающая на Кольцовской «мотовоз» с небольшим товарным составом...
Свистки паровозиков раздавались даже после войны, но вскоре прекратились. Однако с трамвайным движением улица вступила и в век XXI-й...
После войны власти не стали мириться с существованием старой канавы. Ее полностью засыпали в 1954 году, проложив подземный коллектор, а затем устроив двухпутевую трамвайную линию. Стройка этой линии была объявлена народной. Горком КПСС и горисполком привлекли тысячи производственников, рабочих и служащих не только из строительных, но и многих других организаций со всего города. В то время многие воронежцы искренне желали внести свою лепту в восстановление города, на стройку добровольно явились даже домохозяйки Кольцовской улицы. Торговые организации расставили вдоль всей стройки палатки с продуктами, школьники подносили рабочим питьевую воду. Укладка 4 километров рельсов, вывозка 15 тысяч кубометров грунта, установка 120 металлических мачт были произведены всего лишь за две недели августа 1954 года.
Примерно полширины прежнего «обводного канала» занял один рельсовый путь, а другая половина отошла под территорию бульвара. Опять-таки в 1950-х годах был устроен новый прекрасный бульвар с угловыми фонарями-колоннами. Разросшиеся тополя-великаны простояли на центральном участке бульвара (между ул. Средне-Московской и К. Маркса) до 1994 года. От них в укор прохожим остались огромные и крепкие, не гнилые пни. Улицу лишило роскошных и безвредных, непылящих деревьев уже следующее, равнодушное поколение горожан...
И еще одно событие 1950-х годов привлекло к Кольцовской внимание многих горожан. В самом начале нового бульвара, на перекрестке с Плехановской, 29 декабря 1955 года начался многолюдный митинг. Уходил юбилейный год 50-летия революции 1905 года. С бетонного постамента сняли покрывало, и воронежцам открылась надпись на мемориальной табличке: «Здесь будет сооружен памятник первой русской революции 1905–1907 гг.». Выступили участники революционных событий – рабочие завода имени Дзержинского Г.С. Самарин и И.Г. Выставкин. Торжества закрыл секретарь горкома партии А.А. Королев...
В первой половине 70-х годов, при реконструкции сквера, мемориальный знак передвинули в глубь аллеи. Через несколько лет исчезла табличка с надписью, а вскоре не стало и самого постамента... На память о первой революции в Воронеже наплевали задолго до того, как об этой революции стали говорить с пренебрежением. Как видим, забвение исторических мест города – это явление надидеологическое.
В пятидесятых годах ХХ века Кольцовскую продлили сначала до привокзальной площади, а затем, в 1958 году, присоединили к ней отрезок бывшей Студенческой – от площади до проспекта Революции (в 1989 году горисполком переименовал этот участок в улицу Бунина, но вскоре, в 1990 году, был вынужден отменить свое решение из-за протеста группы жильцов).
В начале 1960-х годов разрушили бывший католический костел, который после войны занимала община христиан-баптистов. Еще позже, в одну из ночей 1976 года, раздался мощный взрыв на углу с улицей Куколкина – там освобождали площадку для строительства универмага «Россия» и уничтожили громоздкий корпус бывшей мельницы «Первого товарищества» (а можно было бы восхищаться им как памятником промышленной истории).
Завидное долголетие выпало бывшей бане Селезневой: она действовала и в советское время до конца 60-х годов. Затем здание снесли, и в начале 70-х годов его территорию поглотил большой девятиэтажный дом, где на первом этаже в 1974 году открылся фирменный магазин «Электроника».
Сейчас Кольцовская застроена в основном предвоенными и послевоенными домами. У Девицкого выезда, в самой возвышенной точке улицы, в 1950-е годы поставлена ее архитектурная доминанта – большой жилой дом с магазинами и элегантной высокой башней.
Но район Кольцовской – это еще и место знакомства с уцелевшими памятниками промышленной истории и архитектуры. Под охраной государства находятся корпуса бывшего Казенного винного склада – домовладение № 24 и колокольного (дрожжевого) завода Самофалова (Берлина) – домовладение № 40. С XIX века сохранилось (в перестроенном виде) двухэтажное самофаловское здание – теперь старейшее здание Воронежа, связанное с историей металлургии. Ныне это бытовой корпус кондитерской фабрики – второй от угла улицы К. Маркса. С 1904 года уцелел соседний, угловой корпус (Берлина), где теперь фабричный цех. Во дворе дома № 56, в труднодоступном для осмотра месте ютится здание бывшего Донского товарищества (д. № 56/2).
Бывшие жилые здания XIX – начала ХХ века очень немногочисленны. Это, прежде всего, уже знакомый нам дом Паньшиных (№ 62), а также находящаяся рядом усадьба полковника В.В. Томилина (два здания под № 60 в стиле модерн, 1910–1911 гг.), где до середины 1980-х годов действовал завод «Метиз». На другой, «разночинской» половине улицы цел бывший жилой дом жены инженера-технолога М.А. Вигандт (№ 15, 1898–1899 гг.). Поблизости, на углу с улицей Комиссаржевской, радует глаз бывшее общественное здание А.П. Виноградовой, оформленное в русском стиле, а в советское время удачно надстроенное третьим этажом (теперь в нем вечерняя школа).
Сохранилось и дореволюционное здание больницы Ю.-В.ж.д. (№ 11, начало ХХ в.). А в самом начале улицы, возле проспекта Революции, стоят два здания из комплекса больничных построек Приказа общественного призрения (№ 1, 20–30-е гг. XIX в.). С 1860-х годов комплекс находился в ведении губернского земства. Два здания на Кольцовской связаны с деятельностью видных русских психиатров Н.Н. Баженова и Н.А. Вырубова, первых директоров и организаторов губернской земской психиатрической больницы. Она была создана в 1899–1907 годах на основе психиатрического отделения, находившегося именно здесь, в городе; а с 1904 года больных переводили в новые корпуса, строившиеся в загородном имении Орловка.
Самые последние изменения в облике улицы символичны, характерны для сегодняшней эпохи. В 1990-е годы левее ликеро-водочного завода начато сооружение первой в городе многоэтажной автостоянки. В 2000 году в Комсомольском сквере, на святом месте Владимирского собора, заложена новая церковь – в честь Рождества Христова. А напротив сквера – вот контрасты! – теперь функционирует игорный дом. В него превращено здание бывшего кинотеатра «Луч», открытого еще в 1959 году. И еще одна примета времени – многочисленные частные торговые киоски, выстроившиеся в «Кольцовский ряд» на бульваре, около магазина «Электроника», а еще заполонившие площадку около универмага «Россия». На бульваре, около трамвайной остановки, «Кольцовский ряд» начинается как раз там, где полвека назад хотели поставить памятник.
В 1996 году была начата реконструкция бульвара. Вместо прежних колонн ставили новые столбы, сохраняя сложившуюся архитектурную композицию. Но так и не довели до конца это дело – денег у города, как и встарь, не хватает. Зато на переделку киосков «Кольцовского ряда» средства постоянно находятся; в 2001 году павильоны объединены огромной крышей...
Нет, напоследок нам лучше прогуляться дальше по бульвару, где нет громоздких металлических конструкций. Остановиться на перекрестке с улицей Карла Маркса, потрогать четыре старые колонны, еще сохранившиеся здесь, хотя и без фонарей (а ведь лучше, чтобы и не ломали их, сохранили эту «визитную карточку» улицы). Вдохнуть возле кондитерской фабрики благовоние карамелей, леденцов и конфет с самым символичным для улицы названием – «Песни Кольцова». Почувствовать, что эти запахи перекликаются с изначальными запахами медовых степных трав... Нет, не утрачен еще дух истории! А в истории, как известно, все имеет обыкновение повторяться. И значит, надо верить: все хорошее, что было когда-то в судьбе Кольцовской, рано или поздно вернется на круги своя.
------------------
Связанные темы: - темы ПОДРАЗДЕЛА
а также темы из других разделов форума:
Верофарм
Жилой дом ул. 9 Января 42 / Кольцовская, 66
Сквер им.Сухомлинова
Кинотеатр Луч
Собор Владимира равноапостольного
Баня №2 на Кольцовской
Радиорынок у магазина "Электроника"
Воронежская кондитерская фабрика
Подбитые советские танки у Девицкого выезда (июль 1942г.)
Католическая церковь на Кольцовской улице
Паровая мельница "Первого Товарищества"
Воронежский трамвай - улица Кольцовская