Страница 2 из 3

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 11 апр 2020, 10:28
Людмила-С
Евгения Григорова, очень интересные воспоминания. Сколько же всего пережил наш народ...

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 02 май 2020, 15:29
Sergey
Мария Васильевна Богатикова побывала в фашистском лагере под самым Воронежем. Официально такого лагеря не было, однако в течение семи месяцев немцы держали здесь, в овраге, более тысячи людей. Пленным приходилось много работать, и при этом терпеть различные пытки и издевательства. Многие были просто расстреляны и повешены по подозрению в связи с партизанами.

Воронеж, где родилась Мария Васильевна, немцы с самых первых дней войны бомбили не переставая, потому что в городе было сосредоточено много военных заводов. Дом Богатиковых располагался между самолетостроительным заводом имени Сталина и военным городком, и два этих объекта бомбили чаще других. Поэтому жильцы дома то и дело прятались в бомбоубежище, ложились спать, не снимая одежды. Ситуация ухудшилась в июне-июле 1942 года. Например, на протяжении четырех дней - с 1 по 4 июля 42-ого года – бомбежки не прекращались ни на минуту. Все четыре дня люди просидели в тесном бомбоубежище, не решаясь даже выйти во двор.

А потом началась эвакуация – сначала оборудования с заводов, потом сотрудников и их семей. Оставшееся население - в основном, старики и дети – были брошены на произвол судьбы. Воронежцы целыми улицами собирались и уходили из города в сторону Шилова леса. Как уже потом узнала Мария Васильевна, немцы объявили по радио, чтобы мирное население в течение 24 часов покинуло Воронеж. Но до населения эти сведения так и не дошли.

Покидали город в жаркий июльский день, одетые в зимнюю одежду, потому что не знали, насколько уходили из дома. Семья Богатиковых состояла из мамы, бабушки, годовалого Валентина и восьмилетней Маши. «Очень правдоподобно вся история была рассказана в фильме Евгения Матвеева «Особо важное задание». Там было показано все – и отступление наших солдат, и толпы мирных жителей, которые с детьми и в зимней одежде шли по палящему солнцу. Солдаты просили у нас сухари, и я ни разу не видела, чтобы кто-то им отказал. Когда я увидела этот фильм, то не смогла сдержать слез, хотя прошло уже много времени», - вспоминает Мария Васильевна.

Переночевать остановились в лесу, а ночью неподалеку начался страшный бой. Горели и земля, и небо, немцы летали над лесом на бреющем полете, высвечивали землю прожекторами и стреляли в лежащих людей, думая, что это партизаны. Наутро воронежцы дошли до Дона, а паром уже не работал. Солдаты согласились переправить их на лодках за бутылку водки. Стоило немного отплыть от берега, как немецкий самолет начинал обстрел. Дети и женщины прыгали в воду. Так было несколько раз, и все-таки люди перебрались на другой берег и остановились в селе Яблочное.

Но через два дня в село пришли немцы, и чтобы обезопасить себя от партизан, выгнали всех жителей и беженцев из домов и согнали их в овраг, обещая, что это на три дня. Вокруг оврага выставили часовых. «Стоял август, были теплые ночи, и сначала мы не испытывали неудобств. Правда, питаться приходилось подножным кормом, потому что немцы не выпускали нас из оврага и не давали никакой пищи», - вспоминает Мария Васильевна.

В овраге расположилось село на 500 дворов и много беженцев, всего чуть более тысячи человек. Через неделю люди начали строительство шалашей, прямо в земле выкопали печь, чтобы было где испечь лепешки из травы, которую рвали тут же, в овраге. Стало немного полегче с едой, когда немцы начали гонять пленных на работу в колхозные поля. Десятую часть собранного обитатели оврага могли забирать себе. Зерно молотили на самодельных жерновах.

«Немцы до дрожи боялись партизан, и достаточно было малейшего подозрения, чтобы человека схватили и убили. Часто устраивали показательные казни. Однажды согнали всех в какие-то постройки, вывели четверых мужчин, раздетых по пояс. У одного на спине была вырезана звезда, у другого - полоса кожи. Раны немцы присыпали солью. Мужчин подвесили за связанные руки к балкам и стали издеваться. Уйти или отвернуться было нельзя, немцы следили за этим. Бабушка хотела нас с братом увести, но немец ударил ее прикладом. Мужчин привязали за лошадь и волокли по земле, на берегу реки их расстреляли и бросили тела. Ночью родственникам удалось их выкрасть и похоронить», - вспоминает Мария Васильевна.

Зимой положение пленников ухудшилось, так как по-прежнему ночевать приходилось в шалашах. Просыпались люди в инее. Но потом их перегнали в другой овраг с более крутыми стенами, и здесь пленные начали копать землянки. Семья Богатиковых объединилась с другими семьями, и в землянке жило 13 человек. Зима была снежная и холодная, многих за ночь засыпало настолько, что приходилось выбираться через трубу, чтобы откопать дверь.

Еды пленники по-прежнему не получали, питались осенним урожаем. В январе 43-го года немцы охраняли овраг круглыми сутками и не разрешали людям даже выходить из землянок. Но все-таки им удалось заметить, что по дорогам в одну сторону идут груженые фашистские повозки. Настроение в лагере улучшилось, было понятно - враг отступает. Стеречь пленников стали хуже. И однажды женщины решили совершить вылазку в село, чтобы украсть хотя бы немного еды. Им удалось незамеченными выбраться из оврага, а в селе они наткнулись на немецкий склад с товарами. В это время к деревне вплотную подошли советские войска. Завязался бой. На одной стороне оврага находились наши солдаты, на другой стороне, где дети, немецкие.

Услышав перестрелку, женщины кинулись к оврагу и увидели бой. Начали ползком пробираться через овраг, через трупы убитых и тела раненых. Тетя Марии Васильевны нашла каску, надела ее и выпрямилась во весь рост. Один из русских офицеров увидел, что это женщина и дал приказ остановить стрельбу. Самое удивительное, что то же самое сделали и немцы. Матери благополучно добрались до своих детей.

После того, как немцы покинули село, обитатели оврага наконец-то получили свободу. Мама Марии Васильевны сразу же отправилась в Воронеж, чтобы узнать, в каком состоянии находится их дом. За это время город четыре раза переходил из рук в руки, поэтому был практически стертым с лица земли. «Военные не пускали в город никого. Маме все-таки кое-как удалось пробраться... Но от нашего дома осталась одна труба. В итоге после освобождения сельские вернулись в свои дома, нашего дома не было. И мы остались жить в землянке. Это было чудесное время, было тепло, можно было свободно выйти на улицу, не боясь никого», - рассказывает Мария Васильевна.

В том же 43-ем году Богатиковы все-таки вернулись в Воронеж, начали строить себе жилье. «Оставшиеся военные годы тоже были тяжелые, но всегда была пайка хлеба и крыша над головой, и немцы в город больше не возвращались. Самый страшный был 46-й год, когда от голода умирали не меньше, чем в войну», - отмечает Мария Васильевна.

«Я была уже пионеркой, и мы организовали тимуровский отряд, ходили по домам, помогали старикам. Однажды мы зашли в дом, а там никого нет – мама на работе, а маленький рахитный ребенок сидел в нетопленой хате, голодный и опухший. Мы ничем не могли ему помочь», - вспоминает женщина.

После учебы в лесостроительном институте Марию Васильевну перевели в Курскую область, где она проработала до пенсии главным экономистом в лесном хозяйстве.

Источник - http://www.kurskcity.ru/firstline.php?id=59885

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 02 май 2020, 19:28
Sergey
На выселение городского населения служба безопасности СД, возглавляемая офицером СС Августом Брухом, определила трехдневный срок. Для этой цели в Воронеж прибыла зондеркоманда «SК-4а» под командованием известного воронежцам палача фон Радецкого. В помощь ему был срочно сформирован в Хохле и на машинах доставлен в город вспомогательный карательный отряд численностью в 25 человек из полицейских и прочих охотников поживиться награбленным добром. Этим отрядом командовали немец Фелькер (следователь службы безопасности гестапо) и начальник Хохольской районной полиции С. В. Черепов, родом из того же села Хохол. Вспомогательный отряд прибыл в Воронеж к месту расположения службы безопасности (СД) в дом № 35 по улице Студенческой. Здесь их разбили на команды и направили в город. Хватали всех и все. Женщин, стариков и детей, не способных уходить из города самостоятельно, расстреливали в квартирах, во дворах, на улице.

Один из участников череповского отряда М. И. Маковин впоследствии показал, что Черепов «страшно старался угодить гестаповцам, творил жуткие вещи». Был случай, когда молодая женщина с детьми не могла идти. Ее тут же расстреляли. Больного старика убили в своей постели. В это же время был зверски убит и видный воронежский художник Бучкури, который был не в состоянии двигаться по указанному немцами маршруту к местам массовых расправ.

Августовский Воронеж был наводнен карателями. Из города по направлению к селу Хохол, где находились два концентрационных лагеря и распределительный пункт по отправке в глубокий тыл местного населения, эвакуированного из правобережной части Воронежа и прифронтовых зон, тянулась лента выселяемых. В основном это были дети, женщины, пожилые люди. Все шли пешком. Шли с утра до вечера по обеим сторонам пыльной дороги.

Виктор Шамаев, Возвращение «Хорвата»

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 03 май 2020, 12:29
Red Cat
Источник - kurskcity.ru/firstline.php?id=59885
Такое ощущение, что журналисту дали задание патриотическую статью написать, про ужасы фашизма и он как мог написал художественную литературу, смешал все что непопадя. Этим часто грешат советские и тем более российские рассказы о Второй мировой войне, даже исторические. Фактов ноль, цифр ноль, цельной картины ноль, одна вода фашисты несметными полчищами прут на героических бойцов, бойцы своей жизнью нанеся им гигантские потери, вынуждены ... отступить даже не пишут, потом немцы уничтожают всех оккупированных. В этих рассказах любят использовать эмоциональные штампы "озверевшие", "нещадно расстреливать", "безжалостно пытать", "на поругание", "героически", "не щадя жизни", количество также любят описывать образно "несметные", "горстка", "многих" и т.д. все рассказы сваливаются в эмоции, а не в факты. Ладно если бы так писали только писатели и журналисты, но у нас это подается, уже как исторические данные.
Покидали город в жаркий июльский день, одетые в зимнюю одежду, потому что не знали, насколько уходили из дома.«Очень правдоподобно вся история была рассказана в фильме Евгения Матвеева «Особо важное задание». Там было показано все – и отступление наших солдат, и толпы мирных жителей, которые с детьми и в зимней одежде шли по палящему солнцу. Солдаты просили у нас сухари, и я ни разу не видела, чтобы кто-то им отказал. Когда я увидела этот фильм, то не смогла сдержать слез, хотя прошло уже много времени», - вспоминает Мария Васильевна.
Тут смесь эвакуации на Восток и выселение немцами жителей Воронежа на Запад, зачем смешали не понятно.
Воронеж, где родилась Мария Васильевна, немцы с самых первых дней войны бомбили не переставая, потому что в городе было сосредоточено много военных заводов. Дом Богатиковых располагался между самолетостроительным заводом имени Сталина и военным городком, и два этих объекта бомбили чаще других. Поэтому жильцы дома то и дело прятались в бомбоубежище, ложились спать, не снимая одежды. Ситуация ухудшилась в июне-июле 1942 года. Например, на протяжении четырех дней - с 1 по 4 июля 42-ого года – бомбежки не прекращались ни на минуту. Все четыре дня люди просидели в тесном бомбоубежище, не решаясь даже выйти во двор.
Явно переоценка сил Люфтваффе.

Кстати, когда журналистам нужно максимально драматично описать гибель "300" детей в Саде Пионеров, они наоборот впадают в другую крайность.
13 июня 1942 года, это была суббота, в саду Пионеров собралось много детей. Кто-то пришёл на объявленный пионерский слёт, кто-то по привычке
собрался провести свободное время с друзьями. Там можно было купить мороженое и вкусные пирожки. И хот война не так уж и далеко, город не бомбили. Работали школы и институты, кинотеатры, шли спектакли в драмтеатре.
nsportal.ru
А потом началась эвакуация – сначала оборудования с заводов, потом сотрудников и их семей. Оставшееся население - в основном, старики и дети – были брошены на произвол судьбы.
Планомерная эвакуация в Воронеже была в конце 1941, в 1942 никакой эвакуации и не было. Максимум ее попытка и самостоятельное бегство населения, кто смог.
Переночевать остановились в лесу, а ночью неподалеку начался страшный бой. Горели и земля, и небо, немцы летали над лесом на бреющем полете, высвечивали землю прожекторами и стреляли в лежащих людей, думая, что это партизаны.
Не понял какой там страшный бой мог идти. Самолеты скорее всего были наши, а не немецкие.
Стоило немного отплыть от берега, как немецкий самолет начинал обстрел. Дети и женщины прыгали в воду. Так было несколько раз, и все-таки люди перебрались на другой берег и остановились в селе Яблочное.
Немцы свою переправу обстреливали? Чушь. И за такую опасную работу, переправа беженцев под бомбежкой, немецкие солдаты взяли всего бутылку водки?
И однажды женщины решили совершить вылазку в село, чтобы украсть хотя бы немного еды. Им удалось незамеченными выбраться из оврага, а в селе они наткнулись на немецкий склад с товарами.
Немцы их видать очень плохо охраняли, раз было возможно добывать еду у них же на складе. Хотя возможно немцы уже драпали, так как отступать они изготовились, еще до нашего наступления.

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 03 май 2020, 15:55
tram36
Red Cat писал(а): Явно переоценка сил Люфтваффе.
А есть данные о самой первой бомбардировке Воронежа?

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 03 май 2020, 16:23
Red Cat
tram36 писал(а): А есть данные о самой первой бомбардировке Воронежа?
Салекс писал на бвф в октябре 1941. Наверное так и есть, пока фронт подошел, пока разведку провели, пока горючее подвезли. Дальних то бомбандировщиков у Германии особо не было, что бы с 22 июня Воронеж бомбить. Но я в этом не разбираюсь, есть специ по памяти напишут, кто, когда, откуда и сколько бомбил.
Вчера лазил, когда цитату про дом Пионеров искал попалось
Как свидетельствуют документы штаба МПВО Воронежа, налеты немецкой авиации на город усиливались из месяца в месяц. Если в январе - марте 1942 года в зоне Воронежа появлялось в среднем по 68 стервятников, то в апреле их было 229, а в мае уже 563. В июне над Воронежем и его окрестностями побывало 2463 самолета противника, т. е. в среднем по 80 машин в сутки. Всего за первую половину года в зоне Воронежа зарегистрировано 3350 самолето-вылетов противника. В результате город получил от немецких бомбежек большие разрушения (ВОКМ, ф. ВОВ, д. МПВО).

Но этого фашистам показалось мало. Они решили стереть Воронеж с лица земли. В первую неделю июля гитлеровские летчики совершили на район Воронежа 4508 самолето-вылетов, т.е. намного больше, чем за всю первую половину года. После такого удара значительная часть кварталов города была сожжена и разрушена.
Насчет 4508 что то многовато, но надо знать, что входит в "район Воронежа", возможно вошли удары по нашим отступающим войскам. Плюс МПВО себе может и приписать, и последующие писатели могут дописать. Тут надо немецкие и наши данные сравнивать и выводы делать.

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 03 май 2020, 17:12
Red Cat
А потом началась эвакуация – сначала оборудования с заводов, потом сотрудников и их семей. Оставшееся население - в основном, старики и дети – были брошены на произвол судьбы.
Эвакуацию в 1942 как таковую не смогли провести.
3 июля, как сейчас помню, райком партии вызвал на совещание секретаря нашего партбюро Федора Гавриловича Пономарева, но он отсутствовал по каким-то причинам, и на совещание пошел я.
Совещание было кратким. Первый секретарь райкома объявил: «Идите по своим объектам и немедленно организуйте всеобщую эвакуацию». Я вернулся в университет и доложил обстановку партийному бюро. Стали готовить людей к эвакуации. 3 и 4 июля удалось отправить значительную часть сотрудников и их семей. Но уехали не все. Часть преподавателей осталась в бомбоубежище.

4 июля возможности организованной эвакуации были исчерпаны. Люди уезжали и уходили как могли. Мы продолжали готовить к эвакуации самые необходимые документы университета.

5 июля весь день не прекращались бомбежки города. В нашем распоряжении имелась всего одна лошадь, для того чтобы вывезти личные дела сотрудников. В тот день уходили немногие. В университете оставалась спецгруппа, в которой состоял и я. Мы ушли из города в ночь с 5. на 6 июля.

Еще не был взорван Чернавский мост, мы его благополучно миновали, а вечером 6 июля мост взорвали. К вечеру немцы стали занимать правобережную часть города. А наша группа в это время шла в село Пески за Борисоглебском, что в трехстах километрах от Воронежа.

Из воспоминаний Г. Т. Гришина
4 июля через постоянного связного получили решение облисполкома об эвакуации университета в с. Пески. Между 12—13 часами организовали отъезд группы профессоров и преподавателей с последним эшелоном в Саратов. Возглавляла группу С. П. Оникиенко, председатель месткома.

Студентов группами направляли пешком, снабжая их на дорогу питанием, а нуждающихся и обувью. Хозяйственникам ВГУ было дано указание открыть продуктовые склады для снабжения всех университетских сотрудников и преподавателей.
В 7 часов вечера проводили конный обоз с документами ректората и группу преподавателей и студентов.

В этот же день комсомольцы университета по просьбе командования Юго-Западного фронта помогали эвакуировать раненых из госпиталя, расположенного в здании В ГУ.
Не менее тяжелым был и день 5 июля. Из-за непрекращающихся бомбежек было невозможно находиться в корпусах университета. Вышла из строя телефонная сеть.
День кончался, когда мы, члены спецгруппы, отправились в райком партии, размещавшийся тогда в подвале мединститута. При тусклом свете свечи доложили секретарю райкома Н. И. Андрееву, что задание Городского комитета обороны по эвакуации университета выполнено.

В это время мы узнали, что уже идут уличные бои. Н. И. Андреев отпустил нас, чтобы мы успели перейти Чернавский мост. Разместив на единственной подводе документы и продукты, мы двинулись в сторону Рогачевки.

Из воспоминаний Ф. Г. Пономарева
Между тем положение города становилось все более тревожным. 3 июля Городской комитет обороны объявил о всеобщей эвакуации. В тот же день часть сотрудников во главе с Оникиенко удалось отправить в Саратов одним из последних эшелонов.

Сам Глистенко остался в Воронеже во главе спецгруппы из десяти человек. Задача — уничтожить наиболее ценное оборудование. Город горел. Непрерывные бомбежки... Исчезло ощущение времени — днем темноты дыма пожаров, ночью светло от зажигалок. Перестали работать водопровод, телефон, радио. Опустели улицы. Связной группы доцент Семен Александрович Кретииин был отправлен в райком партии. Едва вернулся — группа находилась в убежище вместе с теми, кто не мог уйти из города, — как наверху рвануло. Выскочили наверх — горел неподалеку спиртозавод.

— Велели уничтожать все, что можно, и уходить!

Глистенко, Разноцветов и другие пошли в последний раз по учебному корпусу. Откуда было знать тогда ректору, что он и впрямь в последний раз идет по зданию, которым столько лет гордились воронежцы. Прошли по биофаку, химфаку, физмату. Слили на хоздворе горючее в канализационный люк. Открыли склад с продуктами и имуществом.

Вышли на улицу. Из-за угла вынырнул мотоциклист. Увидел копошившихся возле телег людей.
— Чего возитесь?! Немцы на Плехановской! Уходите!

Спецгруппа спустилась к реке, перешла подготовленный к взрыву Чернавский мост и влилась в толпу беженцев. Перейдя на левый берег, Глистенко обернулся: город представлял собой один большой пожар. В этом огне сейчас могло погибнуть и их детище.

— Ну, что ж, товарищи! Пошли! — Глистенко повернулся спиной к горящему городу.

Через несколько дней они были уже в Песках.

Воспоминания Е Сабирова.
Университет в солдатской шинели 1985.

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 03 май 2020, 18:21
Евгения Григорова
tram36 писал(а): А есть данные о самой первой бомбардировке Воронежа?
Я не знакома с документами штаба ПВО, но в записях отца нашла:

"Война продолжалась. 13 июня один самолет проник и центр и сбросил бомбу в Сад Пионеров. Много детишек погибло. 27 июня первая большая ночная бомбардировка. Весь луг был усеян зажигательными бомбами. Все наши ушли в погреб. Я остался в доме и все наблюдал. Над городом висели "люстры". На самое страшное впереди. 1 июля 1942 г. я как обычно к 8 часам отправился на 16 (или 18, не очень разборчиво) завод. Проработал до 12 часов, отправился обедать на кромку цеха. Обед - кусок хлеба с маргарином или яйцами и все. Быстро съел обед и задремал на солнышке. Разбудили выстрелом спаренных пулеметов, на этой же кромке цеха через некоторое время завизжали бомбы, и послышались взрывы. Я быстро свалился по лестнице вниз и спрятался в трансформаторную будку. Трансформатор был вывезен. В будке я забился в угол и показалось, что бомбы падали на меня, но они попали в цех, где мы работаем. Будка от взрыва устояла, но половина двери куда-то улетела. Затем взрывы стали удаляться в сторону города. Немножко затихло и я вылез из этой будки. Смотрю из цеха выходят окровавленные две девушки. Подбежал парень и мы этих девушек повели в заводскую поликлинику. По дороге в больницу опять налетели самолеты, но мы знали, что в одну воронку две бомбы не попадают. Пересидели в воронке и через дырку в заборе довели девушек до больницы. На завод я больше не пошел. Подумал, что наверное дома все погибли. Надумал идти в армию сразу и мстить. Не доходя до маслозавода, вскочил на ходу в кузов полуторки, но сразу спрыгнул обратно. В кузове были части людей и кровь. По Кировской из центра бежали люди. С детьми. С узлами. В центре казалось все горело. По улице 20 летия Октября многие дома были уничтожены. Свернул на Бетховена и добрался до нашей улицы. Все дома были целы. Дома никого не было. Через некоторое время после полудня 1 июля прибегает
Маруся в оборванном платье. Бомбежка ее застала на Курском вокзале (?). Она прятались и ползала под ж/д вагонами."

Все, больше не могу, слезы застилают глаза и капают на тетрадку. Может, потом допишу...

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 03 май 2020, 20:50
Людмила-С
Евгения Григорова, а дописать всё-таки нужно...не для тех людей, которым до сих пор нужны какие-то факты и правильное изложение событий, а для тех, кто из разных уст черпает информацию о тех страшных событиях нашего города в годы войны.

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 05 май 2020, 20:46
Евгений
Об эвакуации города Воронежа летом 1942 года

Внимательно ознакомился со статьей Н.Я. Максимовича «Дрогой изгнания». Автор данной статьи попытался представить личные воспоминания и сделать небольшое исследование о жизни своих предков летом 1942 года во время оккупации г. Воронежа немецко-фашистскими захватчиками и об их эвакуации немцами в тыл своей действующей армии.
Как, говорит, сам автор статьи, «Работая с историческими материалами я убедился, что все советские и большинство российских исследований войны между Германией и СССР можно разделить на две группы: 1. Победные операции советских войск. 2. Зверства фашистских оккупантов. Не подлежит сомнению, что было и то и другое, однако односторонность и даже предвзятость в описании события налицо. Эта политизация вполне объяснима, но от истории как науки остается маловато…» К сожалению, и у автора данной статьи мало что осталось от истории.
Да тема пребывании жителей нашего города во время его занятия немецкими оккупантами до сих пор практически не освещалась в исторической литературе, и надо сказать на это были свои объективные причины. Прежде всего, администрация города Воронежа во время наступления на него летом 1942 года группы армий Юг вермахта, фактически бросила своё население, не организовав никакой эвакуации. Точнее эвакуация была, но назвать её можно, бегством администрации города Воронежа и области от наступающего противника, при этом подавляющая часть оставшегося населения была брошена на произвол судьбы.
Давайте рассмотрим события, которые происходили в городе Воронеже в июне-июле 1942 года более подробно. В конце июня немецкие войска прорывают оборону Брянского и Юго-Западного фронтов и наступают на Воронеж. Части Красной армии беспорядочно отступают, неся огромные потери на отдельных участках оказывая сопротивления, но в основном в полном беспорядке. Ставит ли об этом в известность администрация города Воронежа и области подчиненное ему население? Нет. Ещё 2 – 3 июля газеты города Воронежа сообщали о том, что бои с немецко-фашистскими захватчиками идут западнее города Курска и враг не только несет большие потери, но и отступает. Следовательно, ни о какой эвакуации в первых числах июля 1942 года и речи не было.
И только вечером 4 июля 1942 года эвакуация была объявлена, причем никакой её организации не было. Проходила она стихийно, а областные и городские власти сбежали, ещё днем 4 июля бросив городское население. Эта стихийная эвакуация усугублялась постоянными налетами вражеской авиации, проводившей ковровые бомбардировки. В то время город Воронеж был застроен деревянными зданиями, а лето 1942 года было очень жарким. Утром 5 июля 1942 года над городом поднялся сильный ветер, спровоцировавший не пожары, а самый настоящий огненный шторм, такой же, какой пережили жители города Дрездена в апреле 1945 года. И вот в таких условиях проходила стихийная эвакуация городского населения. Очевидцы вспоминают, что в тот день над городом Воронежем стоял несмолкаемый вой. И это выли не пикирующие фашистские бомбардировщики, а брошенное на произвол судьбы население. Два дня жители нашего города пытались переправиться с правого берега на левый. То, что происходило в районе Чернавского моста напоминало самое настоящее человеческое месиво, в прямом смысле этого слова. На самом Чернавском мосту образовался затор из машин, телег, людей, который не мог рассосаться даже к вечеру 6 июля. Как согласовывались действия администрации и командования Красной армии, видно из того, что Чернавский мост был взорван саперами уже вечером 6 июля 1942 года. То есть скорее всего со всеми, кто на нем находился.
Результаты эвакуации были просто-напросто жуткими. Когда будущий космонавт Константин Феоктистов, действовавший в июле 1942 года в качестве разведчика НКВД в возрасте 14 лет, увидел последствия этой эвакуации в районе Чернавского моста, он сразу же поседел.
К сожалению, ни о чем об этом ни сказано в статье Николая Максимовича «Дорогой изгнания». В ней рассказывается только о его семье. Дается её подробное описание и кратко излагается деятельность немецкой оккупационной администрации по проведению эвакуации мирного населения города Воронежа в тыл вермахта. Большая часть статьи посвящена описанию пешего маршрута, которую прошла семья, Шимко, из которой и происходит Н.Я. Максимович, от центра города Воронежа до станции Кузиха (Хохольский район, Воронежская область). Здесь эвакуированные воронежцы были вывезены немцами в железнодорожных эшелонах на территорию Украины.
Вывод, который следует из этой статьи, состоит в том, что не советская администрация и командование Красной Армии проводили эвакуацию, а командование немецкой армии. Правда проводили её они достаточно жесткими методами, многих даже расстреливали, но тем не менее население им удалось спасти.
В тоже время исторических материалов в данной статье крайне мало, её даже трудно назвать и исторической статьей, а скорее всего ей подходит определение заметка, в которой изложены личные воспоминания автора и интересный иллюстративный материал и только.

Кандидат исторических наук, доцент Августин Е.А.

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 08 май 2020, 06:55
Red Cat
Евгений писал(а): Результаты эвакуации были просто-напросто жуткими. Когда будущий космонавт Константин Феоктистов, действовавший в июле 1942 года в качестве разведчика НКВД в возрасте 14 лет, увидел последствия этой эвакуации в районе Чернавского моста, он сразу же поседел.
а что там было? В какой книге есть описание Зато мы делаем ракеты, Траектория жизни или где еще?
Дрездена в апреле 1945 года.
скорее в феврале

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 08 май 2020, 14:30
Э.Д.С.
Евгений писал(а): ернавский мост был взорван саперами уже вечером 6 июля 1942 года. То есть скорее всего со всеми, кто на нем находился.
Из маминых воспоминаний. Когда наши родственники,семь женщин и девочка подросток, решили эвакуироваться и двинулись с улицы Дурова в сторону Чернавского моста, то по дороге навстречу им шли такие же бедолаги с вестью о взорванном мосте. Про страшилки на переправе мама не вспоминала.
Евгений писал(а): от центра города Воронежа до станции Кузиха (Хохольский район, Воронежская область). Здесь эвакуированные воронежцы были вывезены немцами в железнодорожных эшелонах на территорию Украины.
Наших родственников вывезли в Касторненский район Курской обл..

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 08 май 2020, 19:27
Людмила-С
трудно себе представить, как можно было пережить такое...

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 09 май 2020, 19:21
Red Cat
tram36 писал(а): А есть данные о самой первой бомбардировке Воронежа?
Вот что Мое онлайн в тесте написала:
19 сентября 1941 года была зафиксирована первая бомбардировка Воронежа. Массированные авианалёты начались в июне 1942-го. Одна из самых страшных трагедий произошла в саду Пионеров (располагался между проспектом Революции и нынешней ул. Театральной). Во время очередного налёта вражеской авиации были сброшены бомбы на сад Пионеров, где шёл детский праздник. В тот день по всему Воронежу пострадали 247 человек, погибли 30 детей и 41 взрослый. Когда произошло это событие?
Подробнее: moe-online.ru/news/tests-poll/1063829

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 09 май 2020, 20:37
Людмила-С
А мне хотелось бы узнать фамилии руководителей нашего города, которые эвакуировались из города во время немецкого наступления и как сложилась их судьба в дальнейшем.

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 21 май 2020, 22:25
Red Cat
Решил перечитать воспоминания Феоктистова. Точнее прочитать книгу, книга классная, хотя про Воронеж в ней мало.
Еще весной мальчишка из параллельного класса нашей школы Валька Выприцкий (мы сверстники были, но он был выше меня, крупнее) под большим секретом рассказал, что он «выучился на разведчика» и что, если я тоже хочу выучиться ходить в разведку через линию фронта, я должен обратиться в школу разведчиков. Конечно, я туда тотчас же помчался. Принял меня подполковник, мы поговорили. То ли фигурой не вышел, то ли еще что, но меня не взяли. «Разведкой мы не занимаемся. Если бы немцы были на территории нашей области, тогда другое дело».

И вот теперь, по дороге в Воронеж, мне повезло, в Рождественской Хаве подполковника того встретил. Звали его Василий Васильевич Юров. Я напомнил ему о себе. Меня приняли в разведгруппу при Воронежском гарнизоне. И тем же вечером, вернее ночью, мы выехали в машине в сторону Воронежа (в городе уже были немцы). Было это 6 июля. Уже на рассвете, на левом берегу реки Воронеж, в небольшом лесу перед самым городом, на полянке нашли что-то вроде штаба. Здесь я получил первое задание: пробраться в город и уяснить, что там происходит. Дело в том, что четкой линии фронта вблизи города не было и в городе — было слышно — шел бой. Последним инструктировал меня молодой генерал в кожаной куртке, кажется, танкист: «Посмотри, есть ли в городе танки, где они, сколько. На случай встречи с немцам придумай легенду».

Было раннее, очень ясное утро, но город, лежащий на высоком правом берегу реки, горел, и над ним растянулась черная страшная пелена дыма. Зрелище было жуткое. Несколько километров я прошел по пойме (сейчас она залита Воронежским водохранилищем), дошел до излучины реки против Архиерейской рощи, снял сапоги и куртку и спрятал их на берегу в кустах, заприметил место. Поплыл. Ширина реки была метров двадцать — тридцать. Уже вблизи противоположного берега немцы меня, очевидно, заметили и стали стрелять, но сбоку, с горы и издалека. Попасть, конечно, в меня не могли. Но все же, когда я подплыл к берегу, пули стали ложиться довольно близко. Я выскочил на берег и залег. Потом побежал, но опять началась стрельба. До откоса, на котором начинался город, было еще далеко. Я сделал несколько перебежек. Пока лежал, смотрел вверх, на город. Видел Архиерейскую рощу и железнодорожную насыпь. Вдруг вижу, танки идут прямо по шпалам, от центра города к окраине. Скрылись за деревнями, и там, куда они умчались, сразу же началась артиллерийская стрельба. Смотрю, возвращаются и два из них дымят. Наши! Не удалось им прорваться из города! Потом, уже на улицах города, я увидел несколько подбитых и сожженных наших танков: оказывается, речь-то и шла о наших танках!

Постепенно, перебежками я приближался к городу. При каждой перебежке стрельба. Поэтому без конца плюхался носом в землю, имитируя неподвижность, и долго ждал, когда немцы потеряют ко мне интерес, чтобы опять бежать. Вдруг слышу: «Хенде хох!» Поднял голову, смотрю: три немца с автоматами идут ко мне. Повели меня наверх, в рощу, а там уже сплошь немцы. Один по-русски меня спрашивает: «Куда идешь?» Выдаю ему придуманное заранее: «Вернулся в город, чтобы разыскать мать — по дороге из города потеряли друг друга».

Меня посадили в коляску мотоцикла и повезли. Места все знакомые. Привезли в городской парк: вроде штаб какой-то и вокруг машины всякие («Смотри!»). Стали допрашивать. Но я свое гну: «Шел домой, на Рабочий проспект, ищу мать». Снова посадили на мотоцикл и повезли в Бритманский сад. Там оказался еще какой-то штаб или что-то в этом роде. Тот же вопрос и тот же ответ. Приказали: «Ждать!» Потом дали ведро: «Принеси воды!» Пошел к колонке, никого вокруг. Я поставил ведро и, не торопясь, чтобы не привлекать внимания, ушел. Сделал круг по городу. Всюду немцы. Но кто они? Каких частей? Знаков различия не знаю, тоже мне разведчик!

Потом, уже взрослым, вспоминал: ну и организаторы разведки! Я примечал только самое простое: где штабы (много машин, подъезжают и отъезжают мотоциклисты), где батарея стоит, где танки. Танки видел только наши подбитые и сожженные. Прошел мимо своего дома, снова пошел к центру, уже когда смеркалось спустился вниз и вышел к реке. Спрятался в кустах и стал дожидаться темноты. Только хотел подойти к берегу — патруль! Переждал. Потом немцы еще раз прошли. После этого я подполз к берегу и переплыл на ту сторону. Долго искал свою куртку и сапоги: ночь. Нашел и бегом через пойму реки на Придачу (тогда — пригород Воронежа). Долго штаб свой искал, не нашел, попал в какую-то часть, куда за мной машину прислали и отвезли к своим, и я рассказал, где и что видел. Не помню, было ли мне страшно. Было, наверное, не могло не быть. Но, видимо, страх подавлялся, то ли по глупости, то ли азартом каким-то, то ли, наоборот, расчетливостью в действиях, которая у меня тогда вдруг проявилась.

В следующий раз нас послали вдвоем с каким-то стариком, с которым меня познакомили перед самым походом. Я поначалу решил, что он человек опытный. Но потом увидел, что ведет он себя как-то глупо. Кончился бы мой поход в город с ним печально, но перейти линию фронта нам не удалось: там, куда мы пришли (это был поселок Сельскохозяйственного института), начался бой. А был уже день. Наткнулись мы на какую-то нашу военную часть. В штабе, куда нас привели, и понятия не имели, что существует Воронежский гарнизон со своей группой разведки. Но нам-то надо было в тыл врага. Командир объявил: «Скоро в атаку на танках пойдем, вас и забросим». Ничего себе, глубокая мысль! Во время боя, днем, у всех на виду! Вот умник. Но тут появился другой офицер, побеседовал с нами, и нас задержали. Перевезли в штаб полка, затем в штаб дивизии, а дальше уж и непонятно куда. Отпустили только через четыре дня, по-видимому, после того как связались с нашей разведгруппой.

Через несколько дней меня снова послали на ту сторону, и все прошло удачно, хотя и не без приключений. А вот в третий раз дело обернулось трагически. Началось с того, что объявился вдруг Валька Выприцкий. Он был где-то в немецком тылу, их группу обнаружили, с трудом они вы-брались, и теперь, как он заявил, был на отдыхе. Неожиданно нас обоих вызвали к командиру и предложили пойти в город вдвоем.

План перехода был разработан разведчиками части, через участок которой мы должны были переходить. Разработали хорошо, и на рассвете мы были уже в городе. Ночью полковые разведчики проводили нас в дом, стоящий на нейтральной полосе, между нашими и немцами. Дом стоял на окраинной улице, вблизи городского парка (незадолго перед этим наши пытались здесь прорваться, и им удалось закрепиться), и, когда наступило утро, мы с Валькой спокойно вышли из дома и направились в сторону немцев.

Нас не задержали. Мы пошатались по улицам, немало интересного увидели. В частности, развешанные всюду листки немецкого приказа об эвакуации мирного населения из города. Внизу листовки было написано: «За неповиновение расстрел!» Может быть, это могло означать, что немцы собираются оставить Воронеж? Валька меня раздражал ненужным ухарством. Подойдет вдруг на улице к немцу и попросит прикурить. Зачем это разведчику? Я пытался его образумить, но он только ухмылялся: знай, мол, наших.



Пора было возвращаться. Я настаивал на своем привычном маршруте — ночью через реку, Валька же хотел вернуться тем же способом, каким мы пришли. Я стал его убеждать: одно дело, когда шли в город — немцы легко пропустили мальчишек — «не опасны», да и не до нас им, и совсем другое, когда к своим будем пробираться: могут задержать. Но Валька уперся, пришлось подчиниться — он же старшим был назначен. Долго я потом за это послушание укорял себя: случилось то, чего я и опасался.

Только мы вышли на улицу перед парком, как откуда ни возьмись выскочили немцы, схватили нас, крича: кто такие и куда идете? У нас за пазухами были яблоки, мы стали объяснять, что рвать их ходили. Нас повели на небольшой холмик, там стоял пулемет — и дали лопаты: копайте! Только мы начали, как вдруг с нашей стороны раздался выстрел. Я обернулся: Валька лежал с пробитой головой. Мертвый. Началась перестрелка, немцам стало не до меня, и я сбежал. Назад я шел через город к реке. Дождался ночи и, переплыв реку, вернулся к своим. Смерть Вальки была для меня первым сильным потрясением. До этого я уже повидал немало трупов, но то были незнакомые люди, а тут свой, близкий парень!

В следующий раз город встретил меня пустотой на улицах. Жителей видно не было, одни немцы. Я вспомнил о немецком приказе и понял, что теперь будет очень тяжело — по улицам запросто не походишь. Пришлось пробираться дворами, сквозь щели в заборах осматривать улицы. На это ушел весь день. Но кое-что увидеть все же удалось, и уже к вечеру я отправился назад. Перелез через очередной забор, сиганул в какой-то дворик и с ужасом увидел перед собой двух здоровенных немцев. Может, они были не такие уж здоровенные, но тогда все немцы казались мне огромными. Ну, думаю, все, попался. Но немцы как-то странно, вроде бы даже виновато смотрели на меня и ничего не предпринимали. И в руках у каждого по мешку. Тут я сообразил: это же мародеры, меня за хозяина приняли и слегка растерялись. В какой-то момент было неясно, кто из нас попался. Однако быстро выяснилось, что попался все же я. Потащили они меня через весь город, к военному городку, подвели к какому-то дому. Похоже, комендатура: поток людей — входят, выходят немцы, жители. Посадили у входа на скамейку, велели ждать и ушли внутрь. Но ждать я не стал, поднялся со скамейки и ушел. Опять добрался до реки, досидел до темноты, переждал патруль, переплыл реку — и к своим.

Мой следующий, пятый, поход оказался последним. На этот раз с мальчишкой лет четырнадцати. Теперь вроде как я был инструктором. Ночью полковые разведчики местной воинской части через пойму проводили нас к реке. Затем мы вдвоем переплыли на городской берег. Сориентировались в темноте, вышли на окраину. Дождались рассвета и двинулись дальше. Сначала шли дворами. К середине дня устали по заборам лазить, ростом он не вышел, мне его подсаживать приходилось. Шли по улице, один за другим, на расстоянии метров сто. Я шел впереди. Выхожу на перекресток и вижу, что по поперечной улице с двух сторон подходят патрули. Пока они меня останавливали, мой напарник успел юркнуть в подворотню. Я бежать не мог — пристрелят как миленького. Подошли. Один из них, высокий, с эсэсовскими молниями в петлицах, схватил меня за руку, что-то крича, и повел через арку во двор. Притащил к глубокой яме, поставил к ней спиной, достал пистолет (отчетливо запомнилось: почему-то не «Вальтер», не «Парабеллум», а наш ТТ — опробовал?), снял с предохранителя и, продолжая орать, махал им перед моим носом. Я различил «рус шпион», «партизан», «откуда пришел» и понял: пахнет жареным, дело, наверно, совсем плохо, пожалуй, на этот раз не вывернуться. С эсэсовцем я еще не сталкивался (обычно с патрулями было проще: они почти приучили меня к мысли, что убивать мальчишку немцы просто так не станут). Но и в этот момент страха не было. Даже мелькнула мысль выбить из его руки пистолет и дать деру, но тут же понял: бредовая мысль, слишком здоров немец.

Внезапно в глазах немца что-то изменилось. Я не успел испугаться, увидел только мушку на стволе пистолета, когда немец вытянул руку и выстрелил мне в лицо. Я почувствовал будто удар в челюсть и полетел в яму. Упал удачно. Падая, перевернулся на живот и не разбился: грунт был твердый, и на дне ямы валялись осколки кирпичей. На какой-то момент я, наверное, потерял сознание, но тут же очнулся и сообразил: не шевелиться, ни звука! Так и есть, слышу разговор, значит, их уже двое, немец столкнул ногой в яму кирпич, но в меня не попал. Переговариваясь, оба ушли со двора. Я лежал и чувствовал сильную боль в подбородке и слабость во всем теле. Потом встал на дне ямы — глубоко, метра полтора-два, как выкарабкаться? Вдруг слышу — немцы возвращаются! Я тут же рухнул лицом вниз, мгновенно приняв прежнюю позу. Они подошли к яме, обменялись несколькими фразами и не торопясь ушли. Я полежал еще немного, поднялся и все-таки выбрался наружу.
Траектория жизни. Между вчера и завтра > Стр.35-37

Так и не нашел, где он описывает про Чернавский мост?

Есть еще книги в которых описывают "подробно" разведку Феоктистова, но они художественно патриотическая литература к реальности не имеют отношения аля Малая земля.

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 22 май 2020, 12:38
Э.Д.С.
Много лет назад читал небольшую по объёму книгу о Феоктистове. Там местом последней встречи с немцами и расстрела указана улица Дурова.

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 29 июн 2020, 23:51
reto
Комплект из 7 документов об эвакуации семьи из 3-х человек: Иванов Н.И., его жена и дочь. Июль 1942 года, эвакуация из Воронежа в Новосибирск
7972638320.jpg
7972638325.jpg
7972638341.jpg
7972638344.jpg
797263834.jpg
7972638348.jpg
7972638355.jpg
7972638363.jpg

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 30 июн 2020, 12:20
Наталия Серова
Эвакуация промышленного оборудования в восточном направлении

Эвакуация воронежцев во время войны

Добавлено: 02 фев 2021, 20:09
Sergey
Фотографии из книги П.Попова "Твой крест. Воронеж"