В этот день 130 лет назад родился выдающийся ученый-хирург, основоположник отечественной нейрохирургии, академик АН СССР и первый президент АМН СССР, Герой Социалистического Труда Николай Нилович Бурденко. Его деятельность самым тесным образом связана с Воронежской медицинской академией, ныне носящей имя Н.Н.Бурденко. С начала своей работы в Воронеже Николай Бурденко возглавил работу клиники факультетской хирургии.
- p1950394164.jpg (21.85 КБ) 30 просмотров
Внук крепостного крестьянина Пензенской губернии, сын сельского писаря – выпускник Юрьевского университета, Николай Нилович по окончании духовной семинарии первые два года учился в Томском университете, откуда был исключен дважды, и третий раз – уже из Юрьевского университета за революционную деятельность. Восстановиться ему удалось с трудом лишь через полтора года.
В Юрьевском университете Бурденко сразу обратил на себя внимание многих профессоров своими способностями, эрудицией, знаниями в разных разделах медицины, но наибольшее внимание он уделял хирургии, отдавая работе в клиниках все свое время.
Уже в студенческую пору по настоятельной рекомендации своего учителя и наставника, заведующего кафедрой факультетской хирургии профессора Вернера Цеге-Мантейфеля, он исполнял обязанности преподавателя университета в качестве сверхштатного ассистента кафедры, что доселе не имело прецедента. Будучи студентом четвертого курса, Бурденко, в составе летучего санитарного отряда, руководимого профессором Цеге-Мантейфелем, участвовал в Русско-японской войне, что дало ему опыт в военно-полевой хирургии, пополненный потом в период империалистической войны и блестяще использованный во время Великой Отечественной войны.
Получив в 1906 году диплом лекаря с отличием, Николай Нилович уже через три года защитил диссертацию на звание доктора медицины, а через год, в возрасте 34 лет, стал профессором и возглавил кафедру оперативной хирургии Юрьевского университета, продолжая активно заниматься и клинической хирургией.
С именем Николая Бурденко связаны мои самые ранние детские воспоминания. Мои родители, Викторин Иванович Бобров и Полина Федоровна Боброва-Лентовская, будучи воспитанниками Дерптского (затем Юрьевского) университета, были близко знакомы с Николаем Ниловичем, а отец тесно с ним сотрудничал еще со студенческих времен; в период империалистической войны они вместе работали в системе Красного Креста, где Николай Нилович являлся главным военно-санитарным инспектором.
После того, как Юрьев был занят немцами, университет закрыли, а затем, в августе 1918 года, эвакуировали в Воронеж. В числе немногих первых профессоров медицинского факультета приехали Николай Нилович, а также мои родители.
Бурденко стал не только первым заведующим кафедрой факультетской хирургии в Воронеже, но и главным организатором работы всего медицинского факультета на новом месте, являлся самым видным и деятельным членом организованного по приезде «Комитета по устройству университета в Воронеже», стал деканом медицинского факультета. Поскольку квалифицированных педагогов в университете на первых порах не хватало, Николаю Ниловичу пришлось временно преподавать еще дисциплины: нервные болезни, судебную медицину, гигиену, кожные и венерические болезни. «Универсальный профессор», – говорили о Бурденко студенты.
Для своей клиники Николай Нилович выбрал усадьбу и лечебницу Николаевской общины Красного Креста (учрежденную в честь помолвки Николая II с Александрой), главное здание которой сохранилось до сего времени (на углу улиц 9 Января и Фридриха Энгельса). На усадьбе общины в главном, каменном трехэтажном, здании, в хирургическом отделении лечебницы на 60 коек, расположилась клиника. Здесь находилась обстановка хирургического отделения общины с хорошей операционной, хирургическим инструментарием, а также мебелью, кроватями и бельем. Профессор Бурденко жил в деревянном флигеле-пристройке при больнице; в одном из флигелей помещался склад клинического имущества и жил персонал. Еще один флигель вскоре был занят больными. Имелись своя кухня, баня, прачечная, сараи, конюшни.
Первая лекция читалась глубокой осенью 1918 года в неотапливаемом помещении амбулатории, где спешно установили железную печку-«буржуйку». Николай Нилович расхаживал вокруг нее, согревая руки, и излагал студентам основы хирургии. В дальнейшем аудитория кафедры располагалась в церкви общины.
С помощью (Викторина Ивановича Боброва, Николая Словцова, Александра Ермоленко, приехавших с ним из Юрьева, Николай Нилович привнес в клинику все лучшие традиции юрьевской хирургической школы, восходящие к отцу русской хирургии – Н.И.Пирогову. Николаю Ниловичу принадлежит заслуга в организации кафедры в трудных условиях гражданской войны, разрухи, эпидемий и голода.
В этот период почти все сотрудники клиники – врачи, средний и младший медперсонал – переболели сыпным и возвратным тифами, а некоторые даже умерли. Бурденко же избежал подобной участи.
В 1919 году, когда фронт гражданской войны с юга приблизился к Воронежу, наступали войска Мамонтова, Шкуро, клиника факультетской хирургии фактически превратилась в военный госпиталь. В те тяжелые годы Н.Н.Бурденко проводил громадную работу по оказанию помощи раненым и населению города, развитию в клинике полостной хирургии, зачатков нейрохирургии, к которой Николай Нилович приобрел вкус еще во время империалистической войны, имея дело с черепно-мозговыми травмами.
В 1920 году, когда обвалился потолок в главном здании лечебницы общины, и клиника была вынуждена перебраться в деревянный флигель, так называемый серый домик, где можно было разместить лишь 25 коек, кафедре отдали помещение бывшей больницы для воспитанников кадетского корпуса. Это здание – каменное, в три этажа – которое до войны располагалось напротив теперешнего главного здания ВГМА, именовалось затем 4-й городской больницей. Здесь был открыт филиал на 50 коек, который назывался «ортопедическим» или «травматическим», им заведовал мой отец В.И.Бобров. Здесь же с самого начала устроили и аудиторию на 120 мест, где читались лекции.
Примерно в это же время Бурденко переменил и свое место жительства – переехал в квартирку на улицу Неёловской (теперь Пятницкого), в дом № 69, на втором этаже. Дом этот, двухэтажный, из красного кирпича, сохранился до сего времени. Он располагается сразу после здания 37-й школы. Здесь Николай Нилович прожил до своего отъезда в Москву в 1923 году. Не мешало бы открыть на этом здании мемориальную доску.
Пользуясь своим авторитетом и связями с санитарными организациями, оставшимися после окончания войны, Николай Нилович, бывая периодически в Москве, получал оборудование для своей кафедры – инструментарий, лабораторное оснащение, белье, оставшиеся после реформирования организаций Земского союза, Союза городов и др. Большая работа проводилась профессором Бурденко и его помощниками в военных госпиталях – в здании университета (бывшего кадетского корпуса), в клубе имени Карла Маркса, в здании спиртоводочного завода.
Несмотря на все трудности, велась научно-исследовательская работа. Николаем Ниловичем был разработан известный теперь метод пластики твердой мозговой оболочки путем ее раздвоения. А.И.Ермоленком впервые в Воронеже начата большая экспериментальная работа по переливанию крови, и в 1921 году Бурденко одним из первых начал применять этот метод в клинике. Были защищены три докторских диссертации: ассистентом В.И.Бобровым, Н.В.Словцовым, и Богушевским.
Прекрасный хирург, талантливый ученый, неутомимый организатор, Бурденко был замечен руководством в Москве, и в 1923 году его перевели на работу в столицу. Там в течение первого года он заведовал кафедрой оперативной хирургии 1-го Московского медицинского института, а с 1924 года более 20 лет и до конца жизни возглавлял кафедру факультетской хирургии этого института.
Отъезд Николая Ниловича из Воронежа был воспринят как большая потеря не только хирургами, сотрудниками медицинского факультета, но и всем университетом в целом. В своей оде, прочитанной при прощании с Н.Н.Бурденко, профессор-математик Николай Самбикин писал:
Да, Нилыч, ты нам удружил!
Какой злой дух в тебя вселился?
Ты долго, мирно с нами жил
И вдруг Москвой теперь пленился!
Недаром ректор – наш отец
Сказал однажды: «Эх, Воронеж!
Ведь ты Бурденко проворонишь!»
И проворонил наконец… Свои уважение и любовь к Николаю Ниловичу студенческая молодежь выразила тем, что несла его на руках до самого вокзала.
Но и после переезда Бурденко в Москву связь с ним не прекратилась. Используя свой авторитет, при каждой возможности, он продолжал помогать, чем мог, и клинике, и факультету. Продолжалось и общение наших семей.
В доме у Бурденко мне запомнились солидная резная дубовая мебель, большой рояль, круглый стол, к обеду всегда накрытый белоснежной скатертью, прекрасная по тем временам сервировка. Постоянная домашняя работница в белом накрахмаленном фартуке, личный шофер Николая Ниловича – все это казалось тогда необычным и непривычным.
При наличии «железного занавеса», когда общение за пределами СССР крайне ограничивалось, Николай Нилович, имеющий мировую известность, сам часто бывал за рубежом и принимал иностранных гостей, как в своем институте, так и дома. На эти приемы в дом Бурденко приглашались солисты Большого театра, музыканты.
Остались в памяти и сетования его супруги Марии Эмильевны маме о том, как ей трудно организовывать эти приемы, менять себе туалеты, подчас переделывать, перекрашивать, перешивать уже ношенное, чтобы быть «на уровне».
Последний раз я видела Николая Ниловича Бурденко уже будучи студенткой, в самом начале войны. Он тогда являлся главным хирургом Красной армии. Был очень озабочен, деятелен, напряжен. Его раздражало, если не сразу понимали его невнятную, иногда неконтролируемую слухом речь; коротко и четко писал он свои распоряжения на листках блокнота. Я всегда с восхищением и удивлением вспоминаю и не могу до конца понять, как этот, совершенно лишенный слуха, человек, перенесший затем два инсульта, мог так четко руководить и организовывать медицинскую службу в армии в те тяжелые для страны годы!
Прекрасный хирург широкого диапазона, основоположник военно-полевой и нейрохирургии, первый президент Академии медицинских наук, лауреат Государственных премий и вместе с тем – «человечный человек», Николай Нилович был особенной, неповторимой, многогранной Личностью. О нем не расскажешь в двух словах, но те, кто общался с ним, навсегда сохранили о нем самые яркие и дорогие воспоминания. Нина Боброва,
почетный гражданин Воронежа,
доктор медицинских наук,
почетный профессор Воронежской
медицинской академии имени Н.Н.Бурденко.
источник - Коммуна, 26.05.2004
